Встреча на заре истории - [4]

И надо же судьбе сыграть такую злую шутку, не раз задумывался Бертронд, что одной из очень немногих по-настоящему человеческих рас в Галактике суждено быть открытой в столь неподходящий момент. Еще совсем недавно это оказалось бы событием первостепенной важности, теперь же цивилизация была слишком занята собой, чтобы еще думать об этих диких сородичах, поджидающих на заре истории.

И только удостоверившись, что сам он уже стал неотъемлемой частью каждодневной жизни Йаана, Бертронд показал ему робота. Он как раз демонстрировал Йаану складывающиеся в калейдоскопе цветовые узоры, когда Клиндар направил к ним машину по траве, последняя ее жертва была перекинута через металлическую руку. Впервые на лице Йаана промелькнуло нечто похожее на страх, но ласковые слова Бертронда успокоили его, хоть он и продолжал наблюдать за приближающимся чудищем. Оно остановилось на некотором расстоянии от них, и Бертронд шагнул ему навстречу. Робот поднял руки и протянул ему убитое животное. Бертронд церемонно его взял и отнес к Йаану, слегка спотыкаясь под непривычной тяжестью.

Бертронд многое дал бы, чтобы узнать, о чем думал Йаан, принимая этот дар. Пытался ли он решить, кто робот – хозяин или раб? Возможно, подобное представление было недоступно его пониманию: ему робот мог показаться просто еще одним человеком, охотником, другом Бертронда.

Из динамика в роботе чуть громче обычного донесся голос Клиндара:

– Просто поразительно, до чего спокойно он нас воспринимает. Неужели его ничем не напугать?

– Ты никак не можешь перестать судить о нем по своим меркам,- ответил Бертронд.- Не забывай, у него совсем другая психология, причем гораздо проще. Теперь, когда он доверяет мне, ему не страшно все, что принимаю я.

– Интересно, характерно ли это для всей его расы? – спросил Альтман.- Вряд ли безопасно судить о ней по одному-единственному представителю. Я хочу посмотреть, что произойдет, когда мы пошлем робота в деревню.

– Ага! – воскликнул Бертронд.- Вон что его удивило. Он никогда не встречал человека, который бы разговаривал двумя голосами.

– Как ты думаешь, он поймет, в чем дело, когда познакомится с нами? – сказал Клиндар.

– Нет. Робот для него останется чистой магией – такой же, как огонь и молния и все другие силы, которые он уже наверняка принимает как нечто само собой разумеющееся.

– Ну а какой наш следующий шаг? – несколько нетерпеливо спросил Альтман.- Ты приведешь его на борт корабля или сначала пойдешь в деревню?

Бертронд заколебался.

– Зачем спешить? Можно такого натворить… Вы же знаете о несчастных случаях, которые имели место, когда это опробовали на незнакомых расах. Пусть он над этим поразмыслит, а когда вернется завтра, я попытаюсь убедить его взять робота в деревню.

Клиндар на спрятанном корабле вернул робота к жизни и заставил его двигаться снова. Как и Альтман, он испытывал легкое нетерпение из-за этой чрезмерной осторожности, однако экспертом по всем вопросам, касающимся чуждых форм жизни, считался Бертронд, и они были обязаны подчиняться его приказам.

Бывали времена, когда он чуть ли не жалел, что он сам не робот, лишенный чувств и эмоций, способный с равной отрешенностью наблюдать как за падением листа, так и за смертельной агонией мира…

Солнце было низко, когда Йаан услыхал мощный голос, доносившийся из джунглей. Он сразу же его узнал, несмотря на необычную громкость: это звал его голос друга.

В отозвавшейся эхом тишине жизнь деревни замерла. Даже дети перестали играть: слышался лишь плач младенца, испугавшегося неожиданной тишины.

Взоры всех были теперь устремлены на Йаана, который быстро прошел к своей хижине и схватил лежавшее у входа копье. Частокол вскоре будет закрыт от непрошеных ночных пришельцев, но, ступив в удлинившуюся тень, Йаан нисколько не колебался. Он уже проходил через ворота, когда этот мощный голос позвал снова,- теперь в нем была нотка требовательности, которая легко преодолевала все преграды языка и культуры.

Сверкающий гигант, умевший говорить многими голосами, встретил его неподалеку от деревни и сделал знак следовать за собой. Бертронда видно не было. Они прошли километра полтора, прежде чем увидели его, тот стоял на берегу реки, уставившись на темные неторопливо катящиеся воды.

Когда Йаан приблизился, он повернулся к нему, но какое-то время, казалось, не осознавал его присутствия. Затем он жестом велел сверкуну уйти, и тот отошел подальше.

Йаан ждал. Он был терпелив и, хотя не мог выразить этого словами, доволен. Бывая с Бертрондом, он испытывал первые признаки той бескорыстной, самоотверженной преданности, которая в полном виде станет доступна его расе лишь много веков спустя.

Странная это вышла картина. Здесь, на берегу реки, стояли два человека. Один был одет в плотно облегающую униформу, экипированную сложными крошечными механизмами, на другом была звериная шкура, а в руке он сжимал копье с кремневым наконечником. Их разделяло десять тысяч поколений – десять тысяч поколений и неизмеримая бездна космического пространства. Связывало же их то, что оба они были людьми. Как это зачастую неизбежно в вечности, природа повторила одну из основных своих моделей.