Вспомнить молодость - [44]

На следующий день пришлось уговаривать себя идти в школу, морально, настраиваясь. Я поступала так далеко не в первый раз, но сегодня было сложнее, пластырь на лбу все еще напоминал о «приколе». Но мне нужно всего лишь доехать, потом пройти на урок компьютерной грамотности, это легко, туда никто из трио не ходит. Потом быстро проскочить на историю, не встретив никого на перемене. На этом уроке будет Мэдисон и Кента, но им до меня нет дела, и так дальше, с одного урока на другой. Я смогла себя уговорить, и все даже было хорошо. А на истории ни Кенты, ни Мэдисон не было, что тоже хорошо, я не могу заставить себя не следить за Мэдисон, а любоваться тем как они перемигиваются с Кентой, держась за руки. Это слишком завидно и от понимания того, что это мои собственные чувства, и даже не вызванные оскорблениями только тоскливее.

Но на большой перемене мне не повезло, столкнулась прямо с Эммой и ее сворой. Я еще краем глаза отметила, что София тоже была тут, но никакого интереса к новому раунду оскорблений не проявляла, и вообще была какой-то слишком довольной! Улыбка у нее на лице часто мелькает, но вот такая искренняя, едва ли не впервые. Рассматривание необычной Софии помогло отрешиться от потока оскорблений, на которые я уже научилась не отвечать. Стоит только вступить в диалог и все станет только хуже, они найдут, чем меня ужалить сильнее используют мои же слова и только ухудшат положение. Лучше терпеливо дождаться пока им надоест, и постараться не слушать, не пытаться вникать в оскорбления, пусть они однообразны, зачастую противоречат друг другу, но все равно болезненны, а уж если сама Эмма, вступит в эту «игру», используя знания моих слабостей…

Она вступила, но не словами, а опрокинув на меня целый пузырек, мерзкой зеленой жидкости, заливший мне лицо и толстовку. И такого удара я уже не выдержала, стоит только представить, как я буду от этого отмываться, объяснять отцу о стадах диких мячей нацеленных на мое лицо. Слезы хлынули неконтролируемо, и я, протолкавшись сквозь заслон, побежала на улицу, сама не зная куда, но лишь бы подальше от Эммы.

Я была в таком состоянии, что ничего не замечала и закономерно врезалась прямо в Кенту идущего под руку с Мэдисон, ни хрена не закономерно, а по самому блядскому закону подлости! Они были последними, кого я хотела видеть, и еще меня наполнил страх, что после такого «нападения» Мэдисон, вернется к моей травле, а с ней и Кента, он с виду парень хороший, но я представляла, что может сотворить парень из банды, если Мэдисон его правильно попросит.

От фантазий, совсем не уместных, о том, как она правильно будет просить, я даже чуть раскраснелась, порадовалась что под зеленым лицом ничего не видно, и мгновенно разозлилась на себя, и еще сильнее разревелась из-за беспомощности и собственного невезения и ничтожности. Эта ничтожность проступила, когда ни мэдисон, ни Кента не стали прямо тут воплощать мои самые страшные фантазии, об издевательствах настоящего бандита.

Кента правда что-то сказал мне, но поняла я его слова не сразу, а чтоб осознать и связать логическую цепочку понадобилось еще больше времени. Следовать совету парня Клементс, было боязно, но он единственный кто проявил хоть какое-то участие ко мне. Натянув посильнее капюшон толстовки на лицо, я отправилась к ближайшей аптеке, за перекисью, и прямо там, в туалете, испытала ее действие. Случилось чудо! Зеленая дрянь, совершенно не смываемая водой, довольно легко исчезала с кожи.

От радости и облегчения мне даже захотелось скакать на месте, не придется объясняться с отцом, и ходить с зеленым лицом, а толстовка, ну можно и ее будет попробовать постирать. А еще оказывается, я не всем безразлична, и хоть кто-то замечает мои страдания! Я еще в том году подумывала вступить в какую-нибудь мелкую банду, тогда бы у меня появились друзья и защита от Эммы. Но банды это наркотики, проституция, и всякое насилие и вымогательство еще худшее чем то, что творит Эмма. Так я думала, а сейчас Кента своим поведением слегка потряс основы моего представления, если не о бандах, так об одной конкретной точно. А еще я несколько раз замечала рядом с ним некрасивую азиатку, с которой я иногда на уроках пересекаюсь, и она очень живо и радостно с ним общалась. Значит, окажись я в банде и со мной будут так же радостно общаться и дружить, не смотря на мою нескладную фигуру, и уродские очки, по которым подружки Эммы каждый раз проходятся острыми язычками, но что я сделаю, если у меня такое зрение?!

Не смотря на устроенное мне Эммой потрясение, на следующий день я пошла в школу легко и без самоуговоров. Хотелось как-то поблагодарить Кенту, высказать свою признательность, но я побоялась с ним заговорить, моей уверенности хватило только на улыбку. Даже не знаю, как он ее воспринял, он выглядел каким-то уставшим и не выспавшимся, не выспавшийся, с Мэдисон, не выспавшийся ууууу…..

Следующие дни оказались на удивление спокойными, и можно сказать счастливыми! София пребывала в своих мечтах, и заметить что ее мечты и радостные улыбки направлены на Кенту, для меня было не трудно. Еще один повод сказать парню спасибо, София забыла про меня почти как Мэдисон, и оставалась только Эмма, но одна она была не столь оригинальна, и вполне терпима.