Вспоминая о нас - [44]

Адам не знал ничего другого. Я вижу проблески мужчины, который находится в беде. И, тем не менее, я его больше не боюсь.

Во всяком случае, не боюсь за свою сохранность.

Просто я не доверяю ему. Головой, может, и да, но сердце не обманешь.

Но впервые я по-настоящему хочу верить.

Я знаю, как тяжело ему было открыться мне. Я вижу это по его напряженным плечам и губам, когда он думает о своем отце или переживает те моменты, что я помню. Он не выносит мысли, что я видела его таким, а я не могу вынести того, что после ночи откровений, которая далась ему крайне нелегко, я оставила его одного.

Я не хочу, чтобы он сегодня оставался один точно так же, как устала чувствовать себя одинокой.

Прежде чем я успеваю себя переубедить, я уже направляюсь по коридору в комнату, которую мы с ним раньше делили.

Лишь небольшой луч света проглядывает сквозь дешевые пластиковые вертикальные жалюзи на окне. Моя нога ни разу не переступала порог этой комнаты с тех пор, как Адам привез меня из больницы, и я категорически заявила, что не буду спать здесь. Не в этой комнате с незнакомцем.

Я делаю еще один шаг по комнате, и под моими ногами скрипит пол, отчего Адам поворачивается в кровати и смотрит на дверь.

Он слегка приподнимается, облокачиваясь на локоть, и затем спрыгивает с кровати.

— Эймс? Что такое?

Я переношу вес тела на другую ногу, внезапно стыдясь того, что я тут нахожусь.

— Тебе приснился сон? — спрашивает он и протягивает ко мне руку.

Я напрягаюсь от его прикосновения.

— Нет, — говорю я, мое горло и рот пересохли. Я пытаюсь всмотреться в его глаза, но все, что вижу — его темную тень в комнате. Не могу понять, о чем он думает. — Я хотела узнать, могу ли я остаться здесь?

Его руки крепко сжимают мои, затем расслабляются.

— Зачем? Ты уверена, что все в порядке?

Нет. Не совсем. Я не знаю, что тут делаю. Почему у меня вдруг появилось жгучее желание прижаться к нему и просто быть с ним рядом.

— Я не хочу быть одна.

Он громко выдыхает, и я вижу, как его плечи расслабляются. Адам прислоняется своим лбом к моему и окутывает меня объятьем.

— Конечно, ты можешь остаться со мной.

Мои глаза закрыты, и я позволяю его глубокому и заспанному голосу заворожить меня, пока по телу разносится тепло. Я киваю, все еще прислонившись к нему, и сжимаю его руки.

Он провожает меня к пустой половине кровати, отодвинув одеяло. Затем, обойдя ее, он ложится рядом со мной.

— Могу я обнять тебя? — спрашивает Адам, с такой неуверенностью в голосе, которую я легко могу почувствовать.

Я отворачиваюсь на свою сторону, позволяя Адаму устроиться рядом, обхватить меня руками и притянуть к себе.

— Спасибо, — мямлит он, уткнувшись в мои волосы и крепко сжимая меня, пока я, наконец, засыпаю.

***

— Какого черта ты с ним сделала?

Я подпрыгиваю от злобы в голосе Зандера. Его ярость изливается, раздаваясь на все пространство вокруг нас и заполняя большой коридор на входе в дом братства. Я еще никогда не видела, чтобы его злость была направлена на меня. Черт возьми, я такой злости не видела ни от кого. Никогда.

Его пирсинги и татуированные руки, скрещенные на руках, пугают меня до смерти.

— Я... я не знаю, о чем ты.

Я дергаюсь от громкого грохота этажом выше, после чего Зандер свирепо смотрит на меня.

— Он просто в бешенстве и единственной причиной, что могла его так рассердить, и которая приходит мне на ум, можешь быть только ты. Так что расскажи, что вчера произошло, — Зандер наклоняется вперед, заполнив мое личное пространство, отчего я отступаю к стене. — Что ты с ним сделала?

— Я ничего не делала! — кричу я и бегу к лестнице, обеспокоенная тем, почему Адам может быть так расстроен.

Он не может знать о том, что Брэндан снова пытался меня поцеловать. Я пнула его коленкой между ног в дальнем коридоре. Не может быть, чтобы Брэндан сам рассказал ему, если только не хочет, чтобы ему надрали зад.

Или... если он не утверждает, что это я за ним приударила.

Черт. Думаю, он способен на это.

Мое тело будто горит к моменту, когда я оказываюсь на верхнем этаже.

Доносящийся из комнаты шум пугает. Я дергаюсь от звука разбивающегося стекла, который тут же разносится по коридору.

— Адам! — кричу одновременно открывая его дверь. — Что это... — я замолкаю, оборвав предложение на середине, увидев, что происходит в комнате.

Зеркало на его шкафу треснуло, некоторых кусков не хватает. Окно разбито, будто он бросил туда стул или валун. Все, что лежало в его шкафу, было сброшено на пол, а рядом стоящая тумбочка опрокинула.

Ящики из шкафа разбросаны по комнате, а одежда покрывает весь грязный и запятнанный ковер. В гипсокартоновых стенах куча дыр. Таких дыр, которые явно образовались от его ударов о стену.

— Что ты наделал? — спрашиваю я неровным голосом, когда, наконец, нахожу его тяжело дышащим в углу.

Кровь капает с его рук и плеча. Его грудь покрыта каплями пота, а из одежды на нем лишь спортивные шорты.

— Что случилось, Адам? — спрашиваю я, стоя в дверном проеме и боясь подойти ближе.

Он полностью разгромил комнату. Ничего не уцелело, разве что кроме его кровати.

Он не смотрит на меня. Ничего не говорит.

Адам даже не двигается.

— Если это из-за Брэндана, то я могу все объяснить.