Вспоминая о нас - [24]

— Да, ты выбрала эту квартиру. И когда-нибудь ты вспомнишь почему, но я не буду тебя ни к чему принуждать. Я просто хочу, чтобы ты вернулась ко мне.

— Что, если я не вернусь?

— Вернешься, — сказал он с той же уверенностью, что и прежде, в дополнение к уже разгоряченному взгляду. От этого я будто вросла в диван, без возможности отвести глаза.

— Ты так уверен в этом.

Он пожимает плечами, но уже не от безразличия, а от переполняющей уверенности. Это почти заставляет меня улыбнуться. Почти.

— Я видел нашу историю, жил ею и знаю, как она закончится.

Не могу ничего с собо поделать и попадаюсь на уловку. Я должна знать. Должна знать, почему он так пугает меня наяву, а теперь и во снах, но все же я не собираю вещи и не ухожу отсюда. Не сбегаю и не начинаю жизнь заново, на своих условиях, а не основываясь на историях, которые даже не помню.

— Это как?

— Вместе.

Я морщу нос, но не могу с ним поспорить. По большей части потому, что до сих пор не знаю прав он или нет.

— В моем сне ты сказал что-то о том, что я не стала работать в фирме отца.

Он облизывает губы и сжимает их. Я знаю, что это значит. Он уклоняется от ответа или обдумывает, сколько правды мне дать.

— Твой отец предложил тебе должность в его старой налоговой фирме после твоего выпуска, и ты отказалась.

— Почему?

План всегда был такой. Предполагалось, что я пойду в колледж на финансы, выпущусь и буду работать вместе с ним. Такой сценарий моей жизни родители утвердили еще до того, как я пошла в старшие классы. Отказ от этой работы был, по меньшей мере, удивлением для моих родителей, которые, наверно, чуть не рехнулись.

Он приподнимает одну бровь и наклоняется вперед, положив локти на колени и уставившись на меня.

— Ты серьезно видишь себя в налоговой фирме, застрявшей в офисе до конца своей жизни? — Адам замолкает, ожидая моей реакции. Как только я открываю рот, он тут же перебивает меня. — Не отвечай, основываясь на прежних планах. Подумай об этом. Подумай о том, кто ты и чего всегда для себя хотела, еще до моего появления в твоей жизни.

Я выдыхаю, в замешательстве от того, что он хоть раз не может ответить на вопрос. Потом я закрываю глаза и кладу голову на спинку стула. Я хочу сказать ему «да, конечно, именно этого я и хотела», но как только открываю рот, слова не выходят. Даже в моих мыслях они звучат неправильно.

Мысль о работе в офисе заставляет меня чувствовать себя также некомфортно, как платья и туфли, что я накануне купила, которые вроде мне идут, но, в тоже время, не смотрятся так, как я хочу.

Еще не успев ответить ему, я знаю — он прав. Что-то во мне изменилось. Каким-то образом мне удалось избежать той жизни, что мне предрекли родители.

— Поэтому мои родители опустошили мой счет в банке, — наконец говорю я, еле слышно. Адам молчит. Ему не нужно ничего отвечать. Даже не открыв глаза, я могу видеть, как он улыбается, смотря на меня. — И поэтому я работаю в «Хука Джо». Я не могла позволить себе снимать квартиру иначе.

Я, наконец, открываю глаза, ошеломленная этим открытием и в то же время не удивленная. Адам лишь пожимает плечами.

— Ты хотела быть свободной.

Я хочу открыть рот, чтобы сказать что-то, но не могу. Воспоминание о том, как мы сидели в пиццерии, и я плакала на плече Адама, пока разглядывала как бабочки танцевали под потолком, обрушилось на меня.

Теперь я знаю, почему была так расстроена в тот день.

Глава 9

Я не всегда понимаю, откуда я знаю что-то, не помня, как это произошло. Порой такое случается или хотя бы начинается.

Вчера, когда я вошла на кухню, мое внимание привлек черно-белый коллаж из фотографий на нашей стене, и я знала — просто знала — что именно я создала это произведение искусства. Я не помню, сколько часов я потратила, выбирая идеальные фотографии, редактируя их в черно-белые, подбирая рамки для них или крася их в черный. Но это именно то, что сделала я.

Должно быть, у меня это заняло дни, если не недели, чтобы завершить эту работу и идеально развесить все на стену так, что невозможно не потеряться в этих улыбках и воспоминаниях, которые я выбрала.

Труд во имя любви. Эта стена — моя.

И до прошлой недели я также не могла понять разницу между латте, макиато или капучино, кроме как попробовав при необходимости. Но после того, как я объявилась в кофейне, договорившись с Престон о возвращении на работу, мне потребовалось всего пара минут, чтобы понять, как и что делать.

Это происходмло будто на уровне инстинкта, укоренившегося во мне так сильно, что я могла приготовить идеальный напиток во сне. Тот факт, что впервые за месяц я, наконец, почувствовала себя на своем месте, был для меня на удивление волнующим, если не успокаивающим.

Пусть даже это знание, как приготовить обычный кофе, с сахаром, без молока, соевый карамельный мокка или холодный с кремом сверху.

— Я тебя представляла не с таким напитком, — говорю я с неподдельной улыбкой и протягиваю стакан через стойку посетителю.

Он улыбается мне и убирает кошелек в задний карман своих идеально отглаженных брюк.

— Что я могу сказать, Эми? Я другой человек, — Тайлер оглядывает бар и делает первый глоток. — Ты можешь взять перерыв?