Всплытие невозможно - [46]

Решетников задумчиво смотрел перед собой. Его взгляд был словно устремлен вдаль, как будто бы и не было тесного пространства подлодки.

– Вы отдаете себе отчет в том, что экипаж должен до последнего бороться за живучесть корабля? – наконец проговорил он. – А вместо этого предлагаете…

– Это тоже будет частью борьбы за живучесть корабля. Иначе погибнет и экипаж, и субмарина.

– Но это облегчит задачу противнику, – напомнил старпом.

– Плохо ты меня знаешь.

Тускло горели лампочки, съедая остатки электроэнергии, накопленной в аккумуляторах. В воздухе витал резкий химический запах от рассыпанных кристаллов калия. Дулов посерьезнел и веско произнес:

– Я принимаю план каплея Саблина. Так что в скором времени, старпом, командование экипажем перейдет к тебе. А сейчас всем отдыхать.

* * *

Ночь уже давно опустилась на спорный остров Шо. Редкие звезды пробивались сквозь разрывы облаков. Волнение почти улеглось, и возле берега покачивались деревянные обломки – свидетельства недавно прошедшего цунами. А в потаенной бухте тем временем кипела работа.

Каплей Саблин и трое его товарищей тащили трофейный катер к линии прибоя. Наконец дюралевый нос уткнулся в воду. Даже спасенный россиянами пес и тот не оставался без дела – бегал вокруг. Виталий вытер вспотевший лоб и подмигнул Кате:

– Видишь, и собака наша ожила немного. Уже хвостом виляет. Значит, мы ей нравимся.

– Не ей, а ему, – поправила командира любившая во всем точность Сабурова. – Ведь это кобель, настоящий волкодав.

Пес бросился в воду и поплыл к ближайшей возвышавшейся над поверхностью скале.

– Сразу видно, что он возле моря жил – воды не боится, – произнес Зиганиди.

Диверсанты принялись облачаться в гидрокостюмы. Теперь они практически сливались с темнотой, белели лишь лица.

– Вперед, пошли.

Виталий с Зиганиди налегли на корму катера, столкнули его в воду и ловко забрались на него. Сабурова и Беляцкий уже гребли веслами – бесшумно, не издавая ни единого всплеска. Полупогруженный катер, едва возвышавшийся над водой, сноровисто лавируя среди скал, вышел в море. На фоне неба, чуть более светлого, чем воды Японского моря, четко виднелась подъемная стрела земснаряда и судовые надстройки. А вот маскировочная сеть практически сливалась с водой. Подвешенная на надувных понтонах, она тоже колыхалась, ходила волнами.

Бесшумно скользя по волнам, катер подошел к маскировочной сети, Виталий с Беляцким приподняли ее край и теперь двигались в узком пространстве, перебирая руками сеть у себя над головами.

– Вроде бы здесь, – проговорил Саблин, всматриваясь в воду.

– Все, заметила, – так же шепотом отозвалась Сабурова, указывая рукой на воду метрах в десяти впереди катера.

Там из глубины ритмично поднимались в двух местах стайки воздушных пузырьков, свидетельствовавшие, что возле лежавшей на дне субмарины затаились двое северокорейских аквалангистов. Для надежности осмотрелись еще. Более пузырьков не наблюдалось.

– Главное – действовать одновременно, – напомнил командир группы. – Разбежка может составлять максимум несколько секунд, иначе они догадаются, что мы задумали.

– Посмотреть на часы не самое сложное, – улыбнулась Катя, поглядывая на наручный хронометр, соединенный с глубиномером.

– Тогда вы остаетесь здесь, а мы пошли.

Саблин сперва спустил на воду водонепроницаемый прорезиненный мешок, а затем перебрался через борт и сам. Следом за ним поплыл Коля Зиганиди. Ни одного всплеска, ни одного фырканья. Все происходило абсолютно бесшумно. И через несколько секунд, когда Виталий с Николаем растворились в темноте, даже их товарищи не могли заметить их, хотя и знали, куда они движутся.

– Ждем, – прошептала Катя, поднеся палец к губам, она не отрывала взгляда от циферблата хронометра.

Судя по тому, что пузырьки, шедшие от аквалангистов, всплывали в одном и том же месте, можно было понять, что корейцы не заметили появления у себя над головой катера. Оно и немудрено: ночь безлунная, а неяркий свет звезд закрывала маскировочная сеть. Светом же ни одна, ни вторая сторона не пользовались в целях маскировки.

Виталий первым выплыл из-под маскировочной сети, дождался, когда из-под нее покажется и Николай. Все огни на земснаряде были погашены, и оттого судно казалось безжизненным. Но первое впечатление обманчиво. К большому катамарану следовало присмотреться повнимательнее. Виталий беззвучно шевелил губами, затем поднял руку с четырьмя растопыренными пальцами и прошептал:

– Вижу четырех вооруженных людей на палубе.

– Их пять, – одними губами проговорил Зиганиди, указывая на мощный водяной насос, установленный на одной из палуб. – Пятый за ним.

– Теперь и я заметил, – ответил Саблин. – Всегда завидовал твоему умению хорошо видеть в темноте. Поплыли.

Беззвучно раздвигая воду руками, толкая перед собой водонепроницаемые мешки, подводные пловцы приближались к судну.

Попасть на обычный корабль из воды сложно. Для этого существует практически единственный путь – по якорной цепи. Но земснаряд судно техническое, а потому на нем имелся с десяток лесенок и небольших платформ, находящихся на уровне воды. Так что выбрать было из чего.

Саблин показал знаками, что идет первым, и стал взбираться по лесенке. Когда его голова оказалась на одном уровне с бортом, Боцман затаился, прислушался. Чудилось, что на борту ни души, слышался лишь тихий плеск волн о корпус судна. Но затем Виталий явственно услышал, как часовой сделал несколько шагов и устало зевнул. Боцман чуть приподнялся, выглянул из-за борта и тут же снова опустил голову.