Всплытие невозможно - [4]

На несколько секунд мужчины, вступившие в схватку, остановились и уставились друг на друга, словно оценивали взаимные возможности. Ясно было, что ни они, ни Боцман не предвидели друг у друга талантов в рукопашной схватке.

Виталий вытянул перед собой руку с зажатым клинком и сделал несколько резких неровных движений, словно предупреждал, что теперь церемониться не станет, а вонзит клинок в первого, кто к нему сунется, и тем самым уровняет шансы в поединке.

Мужчины в черном переглянулись. Они не обмолвились ни словом, но синхронно сделали пару шагов назад, а затем, развернувшись, побежали в лес. Боцман рванул за ними. Ветви хлестали по лицу, хрустели сучья. Низкорослые и не думали уходить по одному, держались вместе. Их силуэты мелькали между стволов, исчезали в зарослях, вламывались в кусты. Саблин старался не отставать. Но когда много препятствий, когда приходится продираться сквозь заросли, пробегать, низко пригнувшись под нависающими ветвями, преимущество имеет тот, кто ниже ростом.

Виталий чувствовал, что отстает. Черные силуэты еще раз мелькнули в чащобе и растворились в темноте. Еще некоторое время слышался хруст сучьев, а затем все стихло, словно и не было этих узкоглазых.

Боцман перевел дыхание, развернулся и побрел к дому. Доморадов уже пришел в себя. Он сидел на траве и выворачивал наизнанку карманы.

– Вы в порядке, Александр?

– Кажется, да, только голова раскалывается. Даже не понял ни хрена. Отошел от дома, потом вижу – вроде тень какая-то мелькнула, а потом пропала… И тут кто-то сзади как врежет по затылку – я и отрубился.

Саблин присел на корточки перед инженером, заглянул ему в глаза:

– Что-нибудь пропало?

– Только носовой платок и остался, – хмыкнул Доморадов, а затем принялся загибать трясущиеся пальцы на правой руке: – Портмоне с деньгами и пластиковыми карточками, а там паспорт, документы, ключи от квартиры и машины; мобильник совсем новый, две недели как купил… Блин… – Инженер поднялся и сжал ладонями виски. – А вы видели, кто это сделал?

– Видел, их было двое. Вот все, что от них осталось… убежали, – и Саблин продемонстрировал нож с тяжелым лезвием и наборной ручкой…

Полиция приехала через час с небольшим. За это время Доморадов еще успел приложиться к коньяку, объясняя это тем, что хочет снять стресс.

Улыбчивый опер выбрался из «УАЗа» и тут же поинтересовался, кто потерпевший. Когда же услышал пьяноватый голос инженера, понимающе моргнул и произнес:

– Ясно; а вы, значит, свидетель. Покажите, где все это произошло.

Опер недолго светил фонариком. Единственное, что ему удалось отыскать в траве, – так это полупустую пачку от сигарет.

– Ваша?

– Моя, – Доморадов потянулся к сигаретам, но опер, держа картонную коробочку двумя пальцами за уголки, тут же отдернул руку:

– На ней отпечатки пальцев могут остаться. Придется изъять как вещдок.

Сигареты были опущены в прозрачный шелестящий пакет.

– Ну, а теперь пошли в дом, бумаги составлять, – почему-то с радостной улыбкой сообщил опер, даже не сделав попытки пройти поглубже в лес, поискать следы убежавших грабителей.

В домике, бросив взгляд на пустые бутылки из-под водки, он вновь понимающе улыбнулся, расчистил краешек стола, положил бланк и достал ручку.

– Итак, вы Доморадов Александр…

Боцману во время снятия показаний с Доморадова пришлось прогуливаться на улице – так попросил опер, мотивировав это тем, что если Саблин не будет слышать рассказа инженера, то его показания будут предельно точными.

Прошло минут двадцать, как дверь домика распахнулась, и на крыльцо вышел Александр с дымящейся сигаретой во рту:

– Теперь ваша очередь, Виталий. Вы уж меня извините, что такой вот отдых получается…

– Чего уж тут извиняться. Не вы же во всем виноваты.

Опер, допрашивая Саблина, то и дело переспрашивал:

– Так вы говорите, их двое было? А вот потерпевший утверждает, что видел только одного.

– Так он и видел одного. Второй его в это время по затылку чем-то ударил.

– Конечно, экспертиза еще покажет, но никаких следов удара по голове я не заметил. – Улыбка никак не хотела исчезать с губ молодого и самоуверенного опера. – И вообще, вам в темноте многое могло показаться. Возможно, их и было двое, но, судя по всему, это подростки. Наш эксперт обнаружил след тридцать шестого размера. У взрослого мужчины такой ноги быть не может.

– Я же говорил, это азиаты: китайцы, корейцы или вьетнамцы. Низкорослые, одним словом. Но драться умеют будь здоров, это профессионалы.

– Товарищ капитан-лейтенант, ночь темная, вы с другом были выпивши, всякое могло померещиться. Да еще стресс во время драки… На мой взгляд, это подростки, которые решили туристов почистить, деньги забрать и ценные вещи. Мобильник-то совсем новый был, последней модели. Вот с ним они и прокололись. Даже если его симку и выбросят, то мы их быстро вычислим. Вот тогда и посмотрим, кто из нас был прав.

– Что ж, желаю успехов, – кивнул Саблин.

Глава 2

В каждом большом городе имеется свой блошиный рынок, так называемое «Поле чудес», где продают всякий хлам – от старых водопроводных кранов до государственных наград времен Советского Союза. Здесь при желании можно найти все, что угодно, было бы только время походить и присмотреться к предлагаемому товару. Торгуют здесь из машин, из палаток, но есть и самая низкая каста продавцов, которые раскладывают принесенное на продажу прямо на земле, застеленной куском брезента или клеенки. Есть такое «Поле чудес» и во Владивостоке.