Всплытие невозможно - [22]

Дулов тяжело оторвался от маски перископа и посмотрел старпому в глаза.

– Да ты понимаешь, что мне, тебе, им потом жить с этим? Каждую ночь в холодном поту просыпаться и понимать, что дал погибнуть людям. А у них семьи, дети… Да после этого у меня язык не повернется себя моряком называть!

– Вы командир, вам и принимать решение. Однако я остаюсь при своем мнении, – произнес Решетников и крепко сжал зубы.

В другом случае Дулов мог бы и посоветоваться с экипажем – все-таки несколько светлых голов лучше, чем одна. Но теперь был не тот вариант. Нужно реагировать не затягивая. Любое промедление могло стоить жизни терпящим бедствие.

Офицер за пультом уже готов был продуть балластные цистерны и идти на всплытие – оставалось лишь услышать приказ. А командир медлил, молчал, мучительно морщил лоб и тер ладонь о ладонь, словно умывал руки под невидимой струей воды. Медлящий командир всегда теряет авторитет в глазах подчиненных. На то он и поставлен командовать, распоряжаться чужими судьбами, что точно знает, когда и что нужно делать, как найти выход из любой ситуации. Во всяком случае, подчиненным должно так казаться. Командир не имеет права выставлять свои сомнения напоказ.

Наконец молчание на центральном посту было нарушено негромким хриплым голосом Дулова. Он говорил уверенно, без тени сомнения:

– Подготовить к пуску первый торпедный аппарат.

– Торпеду какого типа заряжать, товарищ командир? – растерянно отозвался офицер за пультом вооружения.

– Не торпедой, а спасательным плотиком, – сказал Дулов, и после на его лице появилась улыбка.

Через несколько секунд улыбнулся и старпом, до этого смотревший на командира как на своего личного врага. Заулыбались и другие офицеры и мичманы. Единственно правильное решение Дуловым было найдено. Не всплывая, не демаскируя себя, выпустить из торпедного аппарата спасательный плот, который, оказавшись в воде, тут же начнет саморазворачиваться, наполнится сжатым воздухом из баллона и всплывет, подарив рыбакам, терпящим бедствие, практически верный шанс на спасение. Нужно только суметь на него взобраться.

– Первый торпедный к пуску готов, – донесся из переговорного устройства радостный возглас.

– Тогда – пуск, – дал добро Дулов…

Единственный надежный ориентир, который все еще существовал в бушующем море, – это пылающая корма сейнера, возвышавшаяся над водой. Все остальное смешивалось в брызгах, изгибалось волнами.

– Всем держаться вместе! – кричал, перекрывая рев стихии, Ким Ен Джун.

Пока еще сил у северокорейских боевых пловцов хватало. Но даже они, хорошо тренированные, понимали – надолго их не хватит. Еще немного, и волны разбросают их команду.

«Неужели мы просчитались? – с досадой подумал Ким Ен Джун. – А ведь у нас теперь и рации нет, чтобы вызвать помощь».

И только он успел подумать об этом, как неподалеку от него вода вспенилась, выпуская пузыри воздуха.

«Всплывают. Сработало», – обрадовался командир подводных пловцов, изо всех сил гребя к тому месту, где вспенилась вода.

И тут прямо у него перед носом вынырнул наполовину раскрывшийся спасательный плот. Он стремительно выпрыгнул из воды и упал, продолжая шипеть, разворачиваться. Командир диверсантов не ожидал подобного. Он громко выругался и что было силы ударил рукой по воде. Ухватился за трос по периметру плота и принялся махать своим бойцам, чтобы подплывали.

Вскоре диверсанты уже сидели внутри спасательного плота в полной безопасности. Там имелся запас пресной воды и продуктов, а также сигнальные ракетницы.

Ким Ен Джун понимал, что продолжения не последует. Командир российской подлодки остался верен своим принципам. И терпящим бедствие помог, послав им с глубины спасательный плот, и себя не демаскировал. Коварный план адмирала Пак Нам Чхоля провалился.

Командир диверсантов со злостью выпустил в небо красную сигнальную ракету. Она вспыхнула самой яркой звездой, заложила дугу и с шипением исчезла в волнах Японского моря.

Командир «Щуки», несмотря на успех, все же морщил лоб.

– Черт, их к учебной цели течением сносит, – задумчиво проговорил он.

– Наверное, судьба, – отозвался старпом.

– Что там на пусковой установке? – поинтересовался Дулов у радиста, ведущего радиоперехват.

– Пока никаких изменений. Пуск никто не стал откладывать, хотя сейнер они видели и сигнал бедствия приняли.

– Уроды, – тихо проговорил командир «Щуки». – Если их ракета сюда шандарахнет, парни могут не уцелеть.

– Мы сделали все, что могли, – произнес старпом Решетников, как бы подсказывая командиру, что следует переместиться поближе к учебной цели.

– Успеем вернуться, время еще есть… – Дулов бросил взгляд на поблескивающий циферблат хронометра.

Секундная стрелка описала несколько кругов. На центральном посту царила тишина. И когда Дулов уже готов был дать приказ на движение, радист доложил:

– Товарищ командир, они откладывают пуск. Принято решение об эвакуации моряков.

– Что ж, беру назад свои слова об уродах. Все-таки морские законы даже в здешних краях действуют.

«Щука» затаилась на перископной глубине. Умная электроника управляла двигателями – те изредка включались, чтобы удержать подлодку в заданном положении. Дулов сквозь перископ увидел, как над спасательным плотиком еще раз взвилась красная сигнальная ракета, а затем сумел рассмотреть и бортовые огни военного вертолета, приближающегося с западного направления.