Вслед кувырком - [51]

Она пожимает плечами, подбирает ноги под скамейку, будто инцидент исчерпан, а тем временем изо всей силы щиплет Джека за ногу под столом.

— Ой! — вскрикивает он, отдергиваясь. — Перестань!

Она с невинной улыбкой хлопает ресницами.

— Прекратить! — говорит дядя Джимми раньше, чем Джек успевает возмутиться. — С нормалами будете драться. А сейчас, если вы все еще хотите играть: кто берет первую стражу?

— Моряна, — вызывается Джилли.

— Что-то странный какой-то энтузиазм вдруг.

Она пожимает плечами:

— А ты брось двадцатигранную.

— Зачем?

— Мне, чтобы знать, а тебе — выяснить… может быть.

Джилли берет прозрачный двадцатигранник и мечет сверкающий кристалл по столу. Он отскакивает от коробки из-под «лаки чармз».

— Семнадцать, — объявляет Джилли, когда кость останавливается, и тон ее провоцирует дядю Джимми на самое худшее.

А он тем временем кидает точно такую же кость на своей стороне загородки. И отвечает, не глядя:

— Моряна ничего необычного не видит и не слышит.

— А Амбар?

— Амбар тоже. — Дядя Джимми делает еще глоток пива и рыгает. — Пардон, — говорит он, а Джилли хихикает. — Ладно, кто следующий? Джек, ты что-то до ужаса тих.

— Вроде бы, — отвечает он, пожимая плечами.

— Все в порядке?

— Конечно.

Джилли бросает на него предупреждающий взгляд, и Джек понимает, что она думает, будто он все еще возмущается из-за Эллен и дяди Джимми. На самом деле это его не беспокоит. Джек вне игры — в буквальном смысле слова. Он снова переживает тот же парадокс сочетания параллельных, но расходящихся реальностей у себя в уме. Фишка в том, что до сих пор у него и Джилли персонажи были нормалами, а не мьютами: пять рыцарей, молодых аристократов, покинувших двор Плюрибуса Унума искать славы и удачи в диких просторах Пустыни. Он знает их не хуже, чем Халцедона, Чеглока, Полярис, Моряну и Феникса. Знает их имена, их свойства, историю; их виртов, знает, как они выглядят во плоти и как в Сети, знает, какая псибертронная броня у каждого из них, какие у каждого оружие и сетевые приспособления. Знает, сколько очков опыта они набрали, помнит, как было получено каждое из них охотой на мьютов. Он помнит карты пустыни — и похожие, и не похожие нате, что лежат сейчас перед ним на листах графленой бумаги, нарисованные с помощью карандаша и линейки. Всего этого теперь нет. Оно не отменено, но для всех, кроме него, стерто из нового мира, вызванного им к жизни желанием, чтобы рука никогда и не была ранена. От этого одного измененьица пошли кругами волны дальше, чем ему хотелось, или чем он мог себе представить. Не только (относительно говоря) в будущее этого события (или не-события), айв прошлое.

Сейчас Джек помнит два варианта почти трех недель после приезда дяди Джимми с подарком — новой игрой, и эти варианты идентичны во всем, кроме одного пункта: в первой версии Джек и Джилли играли за нормалов, а в этой — всегда за мьютов. Более того, те нормалы убили этих мьютов, а теперь эти мьюты убили тех нормалов. И еще более — это произошло при одних и тех же обстоятельствах: стычка прямо здесь, в развалинах безымянного довоенного городка, в предыдущем сеансе игры. Для Джека обе версии реальны, хотя только последняя, позднейшая — если (в чем Джек далеко не уверен) такие временные различия сохраняют какой-то смысл — реализована, так сказать, физически. Вопрос в том, будут ли эти круги расходиться дальше в прошлое, и если да, то как далеко? Джек думает, сколько ему еще придется держать в уме параллельных версий, и его начинает подташнивать. Впрочем, может, он просто «орео» переел.

— Следующая стража моя, — предлагает он. — В смысле, Халцедона.

— Бросай двадцатигранник.

Он бросает.

— Двенадцать.

Дядя Джимми выглядывает из-за коробок:

— Халцедон слышит какие-то звуки за дверью.

— А что это?

— Неизвестно.

— Я приставляю ухо к двери и слушаю.

— Слышно, будто кто-то принюхивается.

— А голоса?

— Нет.

— А вирт? — спрашивает Джилли. — Амбар что видит?

Перед тем, как ответить, дядя Джимми обычно консультируется за своей ширмой с игральными костями (или делает вид, что их бросает — привычка, из-за которой Джеку и Джилли невозможно понять наверняка, действительно ли конкретное событие происходит случайно и ничего само по себе не значит, или же оно входит в более широкую систему событий, организованную дядей Джимми в его личине богоподобного Мастера Игры), но сейчас он не дает себе труда это делать.

— Если бы Полярис не спала, она могла бы сама спросить Амбара и выяснить, — отвечает он. — К сожалению, Джилли, как ты сама отлично знаешь, Халцедон — шахт, а не тельп. Ни с виртами, ни с чем еще в Сети он контактировать непосредственно не может. Может, тебе стоило велеть вирту разбудить Полярис, если кто-то будет принюхиваться с той стороны двери?

— Но я же велела, дядя Джимми!

— Давай не будем начинать по новой.

— Нет, правда! Когда я субвиртуализовала Амбара, в порядке перепрограммирования я велела ему нас всех впускать, и никого другого. Очевидно, что это значит: нас надо предупредить о любой возможной опасности!

— Я не тельп, Джилли, и не умею читать мысли. Ты должна мне говорить точно, что собираются делать твои персонажи,