Вскрыть себя - [11]

–Конечно.

Память у Игорька не пропала.

Одним из его первых творений была копия Давида .Состоял он из четырёх снежных шаров, веток, морковки и, конечно же, грязи.

Бабушка в деревне не ругалась на своего сынишку, якобы напрасно потратившим с её внуком сельхоз продукты.

Путь писателя Игорька начался в школе. Сочинения, изложения, матерные заметки на полях , затрагивающие сложные моменты в жизни, нелепые выходки одноклассников  и смешные прически учителей из другого века.

Уверенный в своей судьбе, он непреклонно шёл по пути творца.

Отношения с ребятами, класса до пятого, складывались непростые. Ну, знаете , эти мальчишки.

Бывало по разному. Случайно сосед по парте увидел записи Игорька. Кто-то кого-то задрал. Не поняли друг друга. Криво посмотрели с другой парты. Небольшие потасовки. Так.  Детский лепет.

Немного повзрослев они сплочились.

Появились совместные развлечения с новыми друзьями.

Превышение скорости на переменах. Погони дежурных. Какой-то смельчак решил сослаться на неизвестный никому кодекс, но старшаки его быстро успокоили подзатыльником и не только.

Ранние работы Игорька пронизаны чувством первой дружбы. Верой в вечные неразрушимые узы.

Потом выпуск со школы.

Универ.

Новые знакомства.

Связь с однкашниками ослабевала с каждым днём и ,в конце концов, единственной ниточкой , связывающей Игорька и его коллег по хулиганским выходкам сошла на нет.

В ВУЗе он познакомился с единомышленниками, кто так же верили в свою и Игорька уникальность.

Общество неизвестных поэтов, писателей и остальных профессиональных бездельников.

Вся Новая Могучая Кучка говорила ему:

–Уникальные рукописи.

Что же говорил ему ФМД?

–Конечно? Вы говорите конечно? Но вы делаете недостаточно. -, разразился Фёдор.

– Я готов на всё.

–Надеюсь. Ну что-с, продолжим-с? На чём мы остановились?

–Скелет накидали. Теперь мясцо. Вы сказали нужны детали.

–Точно. Видите ли, Игорь Михайлович, несмотря на то ,что вы самый талантливый писатель всех времён, чье произведение перевернет мир, всё равно без редактуры никуда.

– Мне надо нанимать редактора?

–Зачем? Федор Михайлович к вашим услугам. Доверьтесь. Просто садитесь и делайте, а я вас буду направлять.

Начался один из самых важных этапов написания книги.

Заиграла классическая музыка. Губы ФДМ шевелились но звуков оттуда не выходило. Лишь мысли, считываемые сразу же Игорьком.

Долгий процесс, занимающий не один день. У гения и помогающего ему гения ушло два дня.

Хорошо выспавшись, Игорь начал перечитывать написанное. Очки. Зрение у него пусть и отличное , но атмосфера создается великолепная.

–Фёдор Михайлович, вы уверены в этой правке? ,-спросил Игорь, указав на страницу , где пережевываются мысли о боге, справедливости, судьбе и снова боге.

–Игорь Михайлович, вы пишете о вечном. Я вас на это воодушевил. Рай и ад. Плохие и хорошие люди. Подобное всегда будет волновать людей. Потому что именно в их сердцах, моторе людей, ангел с бесом бьются.  Несмотря на то что  мир не черно-белый, понятия добра и зла всё же существуют. Возьмем двух диктаторов двадцатого века, которые, к слову, были чуть ли не друзьями, до определенного момента. Дружили себе дружили, а потом один решил сокрушить другого. Первый считается чуть ли не антихристом. Представляете? Знал бы Иоанн Богослов , про кого писал. Не смешно? Ну ладно. Так вот. Первый решил сокрушить второго. Второй сокрушил первого. Получилось так. А у первого не получилось. С точки зрения людей определенных взглядов, так как второй спас многих людей, одолев первого, его зверства компенсируются решениями, приведших к падению самого странного врага человечества.

– Героина?

–Да нет же. Я всё еще притчу про диктаторов тебе толдычу.

–Извините. -,засмущался немного Игорёк.

–Так вот. Дошло вот до чего. В поражении первого диктатора ведущую роль, как говорит группа определенных людей, второй сыграл ключевую роль.Однако, и второй диктатор не являлся подарком этому миру.  В жутких вещах, о которых в приличном обществе говорить моветон, винят , обычно, людей поменьше рангом, находящихся в подчинении, или же самих жертв. Причастность второго диктатора отвергается.

–А что это за вещи такие?

–Последний альбом Моргенштерна.

–Серьезно?

–Нет. Я же говорю. Говорить о них –моветон. Я уже подобрался к очень опасной черте. Скажу лишь вот что. Услышали бы на небе про их благодетель, так покраснели бы. От стыда или еще чего, сказать не могу. Так вот скажи мне, Игорь, если из этих двух диктаторов никто тварь не дрожащая, имели ли они право?

–На что?

–На всё. Вообще, на каждое свое действие.

–Но я ведь не совсем понял о чем речь.

–Это и не важно. Каждый из нас в какой-то степени такой диктатор. Каждый из нас выбирает в какой- то момент, что он имеет право. У нас это не щелкает, но так оно и есть.

–Сильно.  Но не кажется вам это, спустя столько времени после заката модернизма снова эти высокопарные рассуждения?

–Игорь Михайлович. Вы молодец, раз задаете вопросы. В ваше время, я заметил, вопросы вообще не любят. Лишь блогеры, да и те уже сидят и задают лишь один вопрос: сегодня с тушенкой макароны или гречка? Но по сути такого уже не делают. Именно поэтому стоит писать про то, что волновало, волнует и будет волновать людей.