Всей мощью огненных залпов - [7]

В создавшихся условиях это решение Ларичкина представлялось разумным. Надо было сохранить боевые машины и личный состав дивизиона, вывезти тяжелораненых и не дать возможности врагу захватить секретное оружие. Он учитывал и то, что снаряды были на исходе, а немецкие танки и пехота вошли в мертвое пространство. Вести огонь по ним с этого расстояния невозможно.

Выполняя приказ Ларичкина, остатки дивизиона снялись с огневых позиций и стали отходить через Красноармейск. Когда гитлеровцы ворвались на оставленные огневые позиции, они обнаружили там лишь воронки от снарядов и бомб да искореженные груды металла. В слепой злобе танки утюжили все, что осталось от дивизиона Зиппера.

Глава вторая В ОГНЕННОМ КОЛЬЦЕ

1

Советские войска продолжали перемалывать окруженную под Сталинградом фашистскую группировку войск.

3-й дивизион под командованием капитана Шматько после тридцатикилометрового марша вышел к Стрельцовке, населенному пункту на Дону, имея задачу поддержать своим огнем наши наступавшие части.

Занимая огневые позиции на подступах к этой станице, Шматько вспомнил, как ставил ему задачу Бежалов, как предупреждал об опасностях, с которыми может столкнуться дивизион, уже порядком измотанный в предыдущих боях.

— Знаю, задача вам предстоит трудная, — сказал тогда командир полка, — линия фронта выдвинулась вперед, на флангах обороняются сильные вражеские группировки, сопротивление которых пока сломить не удается, но я уверен, что дивизион справится с поставленной задачей.

Присутствовавший при разговоре начальник политотдела части батальонный комиссар Васильев сказал Шматько:

— Я еду с вами в дивизион. Поговорю с коммунистами, со всем личным составом.

Капитан Шматько, сам в прошлом армейский политработник, с любовью и уважением относился к Геннадию Михайловичу Васильеву. Он видел, люди тянутся к нему, а однажды услышал, как командир боевого расчета сержант Гвоздев говорил: «У нас батальонный комиссар — настоящий человек».

Шматько стоял на дороге, с которой несколько минут назад свернул дивизион, и вместе со своим начальником штаба старшим лейтенантом Хрычевым уточнял координаты огневых позиций. Боевые машины с подвешенными на направляющих снарядами занимали огневые позиции.

— Что удалось узнать дополнительно о стрельцовской группировке? — обратился Шматько к Хрычеву.

Старший лейтенант не успел ответить, так как подбежал связист и доложил капитану:

— Вас начальник разведки лейтенант Мирошниченко!

Лейтенант взволнованно доложил о перемещении войск противника на северной окраине Стрельцовки. Шматько прикидывал, что это наиболее вероятное направление, откуда фашисты могут начать прорыв. А раз так, ему самому нужно принимать срочные меры.

Отдавая трубку радисту, он вдруг услышал отдаленный с подвыванием моторный гул, а затем увидел в лучах утреннего солнца «юнкерсов», летевших четким строем.

Ведущий «юнкерс» отделился от строя и стал пикировать на огневые позиции иптаб (истребительно-противотанковая артиллерийская батарея). Другие самолеты изготовились повторить его маневр и, создав в воздухе подобие круга, поочередно обрушивали на землю свой смертоносный груз. Набрав высоту, они вновь почти отвесно падали на расположение батареи и сбрасывали с каждым заходом по одной или сразу по две-три бомбы, все время расширяя площадь бомбометания и постепенно приближаясь к огневым позициям дивизиона.

Еще недавно чистый снег теперь был забросан комьями земли, а на большой площади тут и там зияли воронки.

— Перебьют здесь нас всех, товарищ капитан, надо отходить, — крикнул Хрычев. — Чего ждать?

Но было поздно. «Юнкерсы» висели над подступами к Стрельцовке, разбрасывая бомбы по всему полю, а израсходовав запас бомб, начали обстрел из пулеметов.

Ругая зенитчиков, Шматько собрался было бежать на наблюдательный пункт, но вдруг увидел разрывы в тылу дивизиона. «Что это?» — пытался понять Шматько.

— Товарищ капитан! Немецкие танки обошли нас с тыла, — выкрикнул Хрычев, показывая на появившиеся с южной окраины Стрельцовки танки. — Прорвались, гады!..

Шматько увидел, как поспешно начала разворачиваться иптабовская батарея в сторону неожиданно появившегося противника, и сам приказал изготовить установки к бою.

Понимая всю опасность прорыва фашистов к огневым позициям, расчеты действовали слаженно, споро.

2

Батарея противотанковых орудий, как бы ожившая после короткого замешательства, открыла огонь, а вслед за ней стали бить две другие батареи. Шматько облегченно вздохнул, веря, что совместными усилиями удастся остановить фашистов и, не дожидаясь доклада командиров батарей о готовности, скомандовал:

— Огонь!

Свыше ста реактивных снарядов почти одновременно сорвались с направляющих и, оставляя за собой на короткое мгновение огненные хвосты, с воем понеслись туда, где по полю двигались немецкие танки.

Все пространство на месте разрывов затянуло дымом, но ни залп «катюш», ни огонь артиллерийских батарей не остановили гитлеровцев. Танки повернули к северной окраине Стрельцовки, стремясь перерезать дорогу и прижать оборонявшихся к крутому оврагу. Следом за танками, по проложенной ими в глубоком снегу колее, бежали вражеские солдаты, стараясь не отставать от боевых машин.