Всей мощью огненных залпов - [15]

Оценив обстановку, Забродин подозвал командира первой батареи лейтенанта Овсиенко.

— Готовь батарею, лейтенант! Похоже, задержимся здесь. Отсюда до Харькова рукой подать, за каждый метр будут они драться.

Ему, опытному командиру, прошедшему суровую школу армейской и фронтовой жизни, многое нравилось в лейтенанте Овсиенко: и продуманность действий, и рассудительность, и ровная требовательность к подчиненным. Забродин иногда даже удивлялся, когда в сложной обстановке этот совсем еще юный, девятнадцатилетний лейтенант действовал четко, находя верные решения. Небольшого роста, с приятным открытым лицом, всегда выдержанный и тактичный, Овсиенко никогда не терялся. Требуя от подчиненных точного выполнения приказов, он и сам являлся образцом исполнительности. Окончив ускоренный курс училища, он получил назначение в полк Бежалова командиром огневого взвода одной из батарей 1-го дивизиона. Забродин сразу же приметил молодого офицера, быстро выдвинул его на должность командира батареи и позднее не разочаровался в своем решении.

3

День 16 августа для 1-го дивизиона был чрезвычайно тяжелым. Гитлеровские части готовились нанести удар по нашим наступающим войскам. Первым вестником контрудара явился немецкий самолет-разведчик. Вслед за ним в небе появились бомбардировщики. На поле, где залегла пехота, посыпались бомбы.

С наблюдательного пункта Забродин видел, как в Логачевку продолжала втягиваться пехота, а в самом селении уже стояли замаскированные фашистские танки. Все говорило о том, что враг готовится к контратаке, подтягивает резервы.

Растянутость основных сил дивизии, образовавшаяся в ходе наступления, давала противнику возможность сосредоточивать свои части в этом районе. Обстановка требовала быстрого решения. Удар по гитлеровцам надо было наносить немедленно. Но Забродин колебался, выбирая один из двух возможных, по его мнению, вариантов — ударить сейчас или выждать и дать залп, когда фашисты выйдут из села и окажутся на открытом поле. Склоняясь к последнему решению, Забродин шел на риск, но он искупался возможной военной выгодой.

Вскоре он увидел, как из Логачевки начали выдвигаться тяжелые танки, и чем ближе подходили они к залегшей пехоте, тем интенсивнее вели обстрел.

— Уже двадцать танков, и еще ползут, — докладывал лейтенант Шахтарин. — Обойти нас хотят.

Забродин и сам понимал, что это только часть сил противника. Пока не зная, какой удар готовится на этом участке, он продолжал наблюдать. Вот вслед за танками начали выдвигаться густые цепи пехоты. По опыту боев Забродин знал, что если противника сбить с занимаемого им оборонительного рубежа, то он, как правило, откатывается на рубежи промежуточные, заранее подготовленные.

Передовой отряд дивизии вышел к одному из таких рубежей, дающему возможность противнику контролировать хорошо просматриваемую местность. Значит, фашисты попытаются до подхода основных сил дивизии смять ее передовой отряд и отбросить его назад. Оценив обстановку, Забродин уже готовил данные для открытия огня, но пока медлил с отдачей команды.

В бою командиру всегда приходится решать множество задач, диктуемых обстановкой. Надо выбирать одно, наиболее верное решение, которое дает возможность выполнить главную задачу с наибольшим успехом и с наименьшими потерями.

Забродин хорошо усвоил это правило.

4

Огонь противника становился все сильнее, от разрывов снарядов и мин, казалось, не было возможности укрыться. Забродин в этом хаосе все же выделял мощный рев танковых моторов. Он отчетливо представил, как легко сомнут танки противника жиденькую оборону передового отряда.

Послышался голос Овсиенко;

— Товарищ капитан, разрешите ударить по ним батареей?

Забродин не ответил, хотя понимал, что медлить больше нельзя. Поворачивая стереотрубу, он продолжал вглядываться в расстилавшееся перед ним поле.

— Ведь они прорвутся! — выкрикнул, уже не сдерживая себя, Овсиенко.

И этот голос, полный отчаяния, заставил вздрогнуть Забродина; он обернулся и увидел возбужденное лицо командира батареи, его лихорадочно блестевшие глаза. Весь он был напряжен и выжидающе смотрел на Забродина.

— Я все вижу, лейтенант, — ответил Забродин и приказал дивизиону открыть огонь по наступающим гитлеровцам.

5

Оставаясь старшим на огневой позиции, начальник штаба дивизиона старший лейтенант Плющев до налета вражеской авиации едва успел рассредоточить боевые машины. Расчеты быстро замаскировали их на опушке у дороги. Поторапливая бойцов, Плющев продолжал наблюдать за горизонтом и, когда показались фашистские самолеты, подал команду «Воздух» и приказал расчетам готовиться вести огонь по врагу из стрелкового оружия. А рядом суетились бойцы лейтенанта Баженова, подыскивая к своей 37-миллиметровой зенитной пушке снаряды.

Ожидая приказа открыть огонь, Плющев оставался около связистов, которые держали рацию на приеме. Артиллерийская канонада, взрывы бомб, пулеметная стрельба подтверждали, что противник решил на этом участке нанести мощный удар и что выдвижение его сил и саму контратаку следует ожидать каждую минуту.

С огневых позиций открывалась широкая панорама местности: Логачевка, охваченная огнем, танки, двигавшиеся по полю, разрывы снарядов. Видя все это, Плющев ждал одного — команды от Забродина, все время проверяя надежность связи с ним.