Всепоглощающая страсть - [65]

— Да, ты прав. И все же ты боялся возвращаться домой без Бена?

— Да.

Клео печально улыбнулась.

— Плохо, что ты так думал. Я не представляла, что ты связывал свое возвращение сюда с возвращением Бена. Как хорошо, что ты мне все разъяснил.

Макс вглядывался в ее лицо.

— Почему?

— Потому что у меня возникли другие идеи, зачем ты взял с собой вещи.

— Какие идеи?

Клео быстро поцеловала его в губы.

— Обещай, что не станешь смеяться.

— Обещаю.

— Я подумала, ты не хочешь возвращаться, потому что я не знаю, где находятся те самые картины Латтрелла.

Взгляд Макса ожесточился.

— Что за ерунду ты несешь?

— Я подумала, тебя интересовали только одни картины. — Клео робко улыбнулась. — Мне пришло в голову, будто ты соблазнил меня лишь для того, чтобы узнать, куда я их упрятала. Твой старый друг Гаррисон Спарк усугубил положение, сказав, что ты вполне способен на подобные уловки.

Пальцы Макса впились в ее тело.

— И ты поверила?

Клео почувствовала, что краснеет, но не опустила глаза.

— После того, как ты занимался со мной любовью, ты еще раз спросил меня о картинах. Ты помнишь? Ты сказал что-то вроде того: «Ты действительно не знаешь, где находятся картины?».

— Клео, я сказал тебе, что вернусь.

— Я помню, — согласилась она.

— Но ты мне не поверила?

— Я не знала, чему верить. Я только могла молить и надеяться, что ты вернешься, с Беном или без него.

Макс не сводил с нее глаз.

— Клео, а если я признаюсь тебе, что действительно решил соблазнить тебя, чтобы узнать, говоришь ли ты правду о картинах?

Она рассмеялась.

— Я отвечу, что ты шутишь.

— Ты так думаешь?

— Конечно. — Она тронула пальцем его губы. — Мы оба знаем, ты соблазнил меня совсем не для того, чтобы выведать, где спрятаны картины. Если ты хотел от меня только этого, ты не стал бы разыскивать Бена и уговаривать его вернуться. И ты бы сам никогда не вернулся в гостиницу. Разве не так?

Макс сжал ее руку. Он поцеловал запястье удивительно нежным благоговейным поцелуем.

— Ты совершенно права.

— Прежде чем ты еще что-нибудь скажешь, запомни, ты не имеешь права выговаривать мне за отсутствие веры в тебя.

— Вот как?

— Да. Ты не верил не только мне, но и всей нашей семье. Как ты мог подумать, что мы ставим твое возвращение в зависимость от успеха твоей поездки. Мы любим тебя, потому что это ты, Макс, а не потому, что ты удачник.

— Всегда и во всем.

Макс притянул к себе Клео и горячо поцеловал. Когда он ее отпустил, его глаза блестели. Клео задумчиво улыбнулась.

— Наверное, мы оба многое узнали друг о друге за это время, правда?

Ответная улыбка Макса была лениво-чувственной.

— Что ж, теперь я уверен, что ты не прячешь где-то моих Латтреллей. Как только мы с тобой познакомились, я сразу понял, что ты одна из самых сильных натур, которые мне приходилось встречать, или… Ладно, не будем.

— Как это не будем? — удивилась Клео. — Закончи свою мысль.

— Или ты самая лучшая, самая милая, самая бесхитростная из женщин, которые прошли через мою жизнь.

Клео рассердилась.

— Ты ведь не это собирался сказать? Что ты подумал обо мне в тот первый вечер? Что если я не интриганка, то, наверное, и не слишком умная, вот что ты подумал?

— Я даже не могу вспомнить, что я тогда подумал. Слишком многое произошло сразу.

Макс перевернул Клео на спину и сел рядом с ней на постели. Он открыл ящик ночного столика и вытащил оттуда какой-то предмет.

— Что ты делаешь? — спросила Клео, прищурившись, чтобы лучше видеть. — Что это такое? Похоже на шарф.

— Ты не ошиблась, это и есть шарф.

Макс расправил большой прямоугольник желтого с голубым шелка.

— Зачем он тебе?

— Хочу попробовать осуществить то, о чем прочел в пятой главе «Зеркала».

Макс взялся за противоположные концы шарфа и свернул его в тугой узкий жгут.

Глаза Клео расширились, первая волна возбуждения пробежала по ее телу.

— Макс, ты не посмеешь.

В глазах Макса горел нетерпеливый озорной огонек.

— Расслабься, Клео. Ты ведь знаешь, у меня всегда все получается.

— Знаю, и все-таки, Макс…

Клео вдруг стало жарко.

Макс не торопясь поднял до талии подол ее целомудренной фланелевой, в цветочках, ночной рубашки. Затем пропустил между бедрами желто-голубой шелковый жгут. Осторожно натянул его.

— Макс…

Клео чувствовала, как шелковая полоска постепенно впивается в теплые влажные складки ее тела. Она изо всех сил двумя руками ухватилась за простыню.

Макс медленно натягивал шарф, пока он не скользнул по нежному розовому бутону, спрятанному в треугольнике темных волос. Клео с трудом ловила воздух. Это была дразнящая пытка, именно так она и представляла ее себе, когда описывала сцену в «Зеркале».

Когда же Макс развил дальше фантазию и смочил губами шелк между ног, Клео почти лишилась сознания.

Она чувствовала, что Макс захвачен зрелищем, и это придало последним сладким содроганиям особую остроту.

Некоторое время спустя Макс открыл один глаз и увидел склонившуюся над ним Клео. С задумчивым видом она расправляла желто-голубой шарф.

— Что ты собираешься с ним делать? — спросил Макс, еще не освободившись от сна.

— Экспериментировать. Никогда не знаешь, может, когда-нибудь я напишу продолжение «Зеркала». — Клео начала приспосабливать шелковый прямоугольник к его телу. — Но с мужской точки зрения.