Всеобщая история чувств - [36]

А вы знаете, что тело можно охлаждать изнутри? В медицине существует методика управляемой гипотермии, при которой кровь охлаждают в аппарате искусственного кровообращения, и температура тела понижается до 25°С. В фантастических романах можно встретить описания астронавтов, которые при пониженной температуре тела лежат в летаргическом сне, словно голые медведи в стеклянных берлогах. Родственники Уолта Диснея утверждают, что это неправда, но легенда гласит, будто Уолт был заморожен сразу после смерти и сейчас пребывает в волшебном ледяном царстве, ожидая возрождения. Trans Time Inc., входящая в Американское крионическое общество, замораживает людей сразу после смерти, обещая вернуть их к жизни в будущую эпоху, когда будет разгадана тайна смерти и жертвы болезней начнут возвращаться к жизни. В фильмах вроде «Человек-лед» обыгрывается идея о том, как некто, замороженный на несколько десятков или сотен лет, просыпается в новом мире. Полагаю, что доверие к подобному вымыслу появляется у публики, поскольку он внешне недалек от религиозного канона: человек умирает в этой жизни, чтобы обрести новую. Сомневаюсь в наличии веских доказательств того, что мозг и тело можно заморозить, а потом разморозить без серьезных повреждений, но поборники криогеники считают, что терять все равно нечего. Можно ли добиться крайнего замедления обмена веществ вместо замораживания? Временного прекращения жизненных функций, как в фантастике? Разве у разных тканей не разные графики замерзания? Не значит ли это, что одни ткани окажутся перемороженными, а другие – недомороженными? Как защитники права на жизнь (яростно борющиеся против замораживания спермы, яйцеклеток и эмбрионов) и религиозные фанатики отнесутся к размораживанию людей? Какие дебаты по поводу этичности и общественные волнения вызовет эта практика?

Мы, теплокровные создания, легко перегреваемся, и тогда нас охватывает древний ужас. Мы стонем, что поджариваемся, точно так же, как сами жарим других животных: «я горю», «я обугливаюсь», «здесь как в печке». Лишившись густого меха, мы стали легко замерзать и должны при понижении температуры носить тяжелые одежды. Зимой можно увидеть людей в многослойных одеяниях, шерстяных свитерах и массивных шубах до земли, похожих на ходячие постели. Появление теплокровных животных оказалось потрясающим прорывом. Они получили возможность поддерживать неизменной температуру тела, независимо от внешней среды, и, следовательно, мигрировать по-настоящему. Холоднокровные животные (за исключением бабочек, угрей и морских черепах) не могут совершать дальних миграций, а некоторые из них, например гремучие змеи (и вообще все представители семейства ямкоголовых), прекрасно улавливают тепло. Тем же свойством обладают москиты, мотыльки и другие насекомые (это привело ученых к выводу о том, что насекомые больше кусают тех людей, которые излучают больше тепла и потому сильнее привлекают насекомых). Хоть у нас и нет таких теплочувствительных устройств, вмонтированных в тело, мы создаем их для военных нужд – ракеты с тепловой системой самонаведения, атакующие как змеи. В недавних научно-фантастических фильмах ужасов (например, «Волки» или «Хищник») когтистые кровожадные чудовища живут в мире, находящемся за пределами нашего зрительного восприятия, но могут находить нас, поскольку воспринимают инфракрасное излучение. Чудовища появляются внезапно, выпускают кому-нибудь кишки и снова исчезают. Способность воспринимать тепло делает их ужасными вдвойне. Они используют против нас одно из самых привлекательных наших свойств. Тысячелетиями мы полагаемся на теплокровность как на жизненную силу. Восхищаясь заботливыми, сострадательными людьми, мы говорим, что они делятся своим теплом. И вдруг оказывается, что это тепло привлекает чудовищ. И фильмы ужасов утверждают, что именно лучшие качества делают нас особенно уязвимыми.

Без защитного волосяного покрова нам пришлось бы постоянно следить за тем, чтобы не замерзнуть. Мы не представляем себе, как обходиться без ладоней, стоп и других открытых частей тела, обладающих высокой чувствительностью к прикосновениям, но сильный холод легко может погубить их. Когда руки или ноги мерзнут, то, даже если остальное тело остается в тепле, но температура крови понижается, мы все равно обречены. Торс немедленно откликается на снижение температуры, и мы ощущаем холод во всем теле. Женщины чаще, чем мужчины, жалуются на холодные руки и ноги, в чем нет ничего удивительного. Замерзая, организм защищает прежде всего важнейшие с эволюционной точки зрения органы (потому-то конечности так легко обморозить) – у женщин это репродуктивные органы; если губы посинели или пальцы ног утратили чувствительность от холода, это значит, что кровеносные сосуды там сузились, и организм, жертвуя конечностями, посылает кровь к своим более важным внутренним элементам.

Животные любят лежать на солнце и греться у огня. Трудно найти зимой более наглядное воплощение довольства жизнью, чем черно-белый кокер-спаниель, развалившийся на ковре в пятне яркого солнечного света. Некоторые виды живых существ (например, рептилии или домашние мухи) таким образом регулируют температуру тела; в болотах Флориды нередко можно увидеть аллигаторов, которые весьма оригинально устраиваются на берегу: одна нога и хвост – в воде, задняя часть спины и вторая нога – в тени куста, а голова, половина спины и передние лапы – на солнце… Аллигаторов, казалось бы, можно упрекнуть в излишней привередливости, на деле же они точно так же регулируют температуру тела, как это делаем мы осенним днем, оставляя на теле шерстяной пуловер, но снимая шапку и перчатки. Туристическая индустрия во многом держится на нашей любви к теплу, и отпуск в теплых краях доступен практически всем. И, хотя некоторым нравятся походы с приключениями, большинство предпочитает лежать на солнцепеке, как свиные ребрышки на жаровне, периодически поливаясь соусом, и неторопливо греться, не забывая переворачиваться, чтобы равномерно прожариться со всех сторон. Понять наше пристрастие к теплу совсем не трудно. Эволюция, законодательница мод на оригинальные способы организации жизни, по-видимому, устроила так, чтобы животное могло найти наиболее подходящие для себя климатические условия. Но когда хорошего становится слишком много и животное перегревается, мельчайшие кожные капилляры расширяются, чтобы позволить теплу уйти вовне. Все животные так или иначе выделяют влагу, а она испаряется, охлаждая тело. В знойный день, когда даже тонкая хлопчатобумажная рубашка прилипает к спине, мы страдаем не от жары, а от влажности. Когда температура окружающего воздуха вплотную приближается к 36,6°С, тело утрачивает верное восприятие окружающей среды и испытывает неприятные ощущения. Однако если воздух еще и влажен, мы продолжаем потеть, но ничего не происходит. Водяные пары в воздухе не позволяют испарениям улетучиваться с кожи. Вот и сидит в Алабаме на крыльце вялый потный человек, обмахивается рекламной листовкой местной строительной компании (которая мечтает, как там сказано, «вычистить ваши водосточные трубы») и прихлебывает чай со льдом, ароматизированный веточкой мяты или шалфея. Если животное мерзнет, обычно оно покрывается «гусиной кожей», дрожит: кожные мускулы сокращаются (чтобы уменьшить площадь соприкосновения с окружающей средой), а дрожь согревает тело. Пусть мы не можем вздыбить шерсть, как это делают другие животные, чтобы казаться больше или сохранять тепло, у нас все же остались рудиментарные крохотные мышцы, способные поднять дыбом часть волос, если человек замерз или испуган. У некоторых животных выработаны изумительные стратегии сохранения тепла. Фон Будденброк пишет о пасечнике из Германии, который выяснил, что пчелам в ульях никогда не бывает холодно: