Всемирный следопыт, 1930 № 01 - [44]
— Черви есть?
Мы ответили, что нет.
За первой ласточкой потянулись паломничества со всех концов острова; даже с соседнего островка снарядили лодочную экспедицию. Червей никто из них не получил, хотя многие и предлагали в обмен хлеб, рыбу для первой ухи и прочее.
Однако скоро пришлось нам прибегнуть к помощи наших червей — обнаружилось, что мы забыли купленный в дорогу табак. Дедушка Никифор набрал червей в ведро и отправился за табаком. Вскоре он вернулся с пустым ведром, неся в руке две восьмушки махорки.
Затем мы приступили к снаряжению переметов. Их у нас было девять, каждый должен был следить за тремя. Петр Иваныч по очереди отвозил снаряженные переметы с грузилами на середину реки. Пока мы занимались этим, уже совсем стемнело. На противоположном конце острова зажегся огонь берегового фонаря. По берегам вспыхнули костры рыболовов. Дедушка Никифор набрал наносного хворосту и тоже развел костер.
Мы сидели каждый около своих переметов, на некотором расстоянии друг от друга. Я прикрывался курткой, так как было довольно свежо. Изредка из темноты доносился плеск весел и голоса рыболовов. Очевидно рыба у них ловилась. У меня еще не дергался ни один колокольчик. Со стороны дедушки и Петра Иваныча тоже ничего не было слышно. По главному руслу, содрогаясь внутренним гулом и сверкая десятками огней, прошел пассажирский пароход. Через некоторое время пропыхтел буксир, тащивший две баржи с одинокими огнями на мачтах. Не помню как это случилось, но в конце концов я заснул…
Долго ли я спал — не знаю. Проснулся от чуть слышного звона колокольчика. Сперва я не сообразил, где нахожусь, потом вспомнил и кинулся к еле позвякивавшему колокольчику. Схватив шнур, я дернул его к себе и потащил к берегу, чувствуя рывки пойманной рыбы. Не успел я вытащить шнур и до половины, как вдруг звоночек одного из моих переметов отчаянно зазвонил. При свете догоравшего костра я увидел, как шнурок со звонком наклонился к воде, а колышек, на котором держался шнур, полез из песка.
«Ну, этот не убежит», — подумал я, бросил наполовину вытянутый перемет и кинулся к другому. Опоздай я на секунду, не видеть бы мне перемета — колышек почти совсем был вытянут из песка. В волнении схватил я шнур, влекомый невидимой силой, и что есть мочи потянул его к себе. В ответ раздался рывок, чуть не сбивший меня с ног. Чувствуя, что одному мне не совладать с невиданным чудищем, я громко позвал своих спутников. Из темноты выскочил дедушка Никифор, а за ним и Петр Иваныч.
— В чем дело? — спросили они испуганно. — Что случилось?
— Да вот помогите тянуть, — сказал я, еле сдерживая тягу шнура. — Попалось что-то крупное.
Они кинулись мне на подмогу. Мы все трое налегли на крепкий английский шнур. Ответный рывок.
— Тянуть опасно, — сказал дедушка Никифор, — только аглицкий шнур перервем. Надо подождать, пока он уморится, Это не иначе как сом.
— Правильно, — прибавил Петр Иваныч. — Шнур выдержит, а до утра он выдохнется, как пить дать.
— Если здоровая рыбина, — сказал я — то придется выезжать завтра же, иначе она тут испортится. Кстати, сколько дадут в рыбной лавке за сомину? Кажется, сорок копеек кило.
— Да, дело будет хорошее, — заметил Петр Иваныч. — Если кило на пятьдесят, то каждому по шестерке с лишним.
— То-есть, как это по шестерке? — возмутился я. — А поймал его кто?
— Ну, если так, — сердито сказал Петр Иваныч, — то я умываю руки. Пускай вам будет все, — и он отпустил шнур.
Дедушка Никифор подумал и сделал то же самое. В ту же секунду сильным рывком я был втянут в воду и, захлебываясь, поспешил изъявить согласие. Совместными усилиями все было приведено в прежнее состояние, впрочем я то не мог быть приведен в порядок, так как промок насквозь.
Долгое время мы стояли молча. В моей голове проносились картины нашего будущего триумфа: вот мы идем по улице, неся на длинной жерди огромного сома. Кругом нас толпа. Знакомые останавливаются и спрашивают восторженно: «Как это вы поймали такого великана? Ну и везет вам!» — «А так, очень просто, — бесстрастно отвечаем мы, — раз, и готово».
Наконец, стало рассветать. Сквозь тусклую дымку еще не было видно берегов, но уже чуть поблескивала вода. Огонь берегового фонаря поблек. Восток подергивался заревом. То-и-дело мы пробовали вытянуть шнур, но в ответ получали такой рывок, что у нас пропадала всякая охота продолжать опыты. Наконец, когда уже совсем рассвело, мы решили предпринять серьезные меры для извлечения дьявольской рыбы.
— Чорт знает, что такое! — сказал дедушка Никифор. — Ему бы давно пора издохнуть, а он все бьется.
— Давайте наляжем изо всех сил, — предложил я, — шнур крепкий, выдержит.
— Шнур-то выдержит, — медленно сказал Петр Иваныч, — да не знаю, как вас земля держит…. — И, отвернувшись от реки, на которую до этого внимательно смотрел, он насмешливо взглянул на меня.
— Что это значит? — вскипел я. — Прошу не касаться личностей!
— Почем вы хотите продавать вашего сома? — Язвительно спросил он. — Сорок копеек за кило? А рубль не хотите ли? — Он громко рассмеялся.
