Всемирный следопыт, 1929 № 11 - [33]
В эпоху господства на земле гигантских ящеров первичные млекопитающие были жалкими крохотными зверками, не крупнее зайца. Загнанные в норы, они вели ночной образ жизни, потому что день был захвачен их грозными противниками, гревшими на солнце свое холодное тело. Мало-по-малу в тиши подполья эти слабые существа развивали в себе те эволюционные силы, которые привели их к победе. Питаясь кореньями и личинками насекомых, они были всегда сыты, тогда как их прожорливые враги часто голодали. Лени, неуклюжести и тупоумию ящеров они противопоставили подвижность, ловкость, хитрость, ум. Разъединенные, враждующие между собою гиганты в конце концов должны были отступить перед сплоченностью слабых, источником которой являлась семья. Семья, воспитание явились решающей силой, ибо в то время как одни разметывали свои яйца на произвол стихий и хищников, другие бережно вынашивали молодое поколенье, вооружая его всей мощью своего опыта. И вот результаты борьбы: пресмыкающиеся насчитывают в настоящее время всего четыре отряда — ящериц, крокодилов, змей и черепах, да и те не богаты видами. Наоборот, млекопитающие дали шестнадцать ветвей-отрядов с необозримым числом видов.
— А в чем выразилась переходность в размножении утконосов? — спросил Джон.
— Переходный тип, как вы уже знаете, соединяет в себе отличительные черты старого типа с намечающимися чертами нового. Старое здесь что? — Яйцо пресмыкающегося. Оно явно вырождается. Это сказывается, во-первых, в его малых размерах: оно величиной с грецкий орех и содержит в себе меньше питательного материала, чем это нужно для полного развития зародыша; во-вторых, оно одето не твердой скорлупой, а мягкой пленкой, и в-третьих, оно не кладется сразу после своего образования, а задерживается в яйцеводе матери, купается в ее соках, которые питают зародыш, просачиваясь сквозь тонкую пленку яйца. Это уже новая черта — намечающееся питание зародыша матерью, зачаток внутриутробного вынашивания. Снесенное яйцо помещается ехидной в сумку, которая к тому времени развивается у нее на брюхе, и там до вывода детеныша насиживается теплом матери. Выйдя из яйца недоноском, детеныш донашивается в сумке, питаясь материнским молоком.
Дальнейший этап — переход к законченному внутриутробному развитию — являют нам сумчатые. Здесь яйцо уже исчезло, но тесной связи с матерью еще не образовалось. Детеныш после четырех недель пребывания в матери, где он купается в ее соках, выбрасывается наружу крохотным недоноском и помещается в сумку, где проводит сорок недель до полного своего развития, присосавшись наглухо к материнскому соску.
VI
В ожидании, пока туземцы принесут нам ехидн, мы втроем, захватив собаку, отправились на охоту за водяным утконосом. Вышли мы с фермы до восхода солнца и двинулись к реке.
— Утконос, — рассказывал нам по дороге Джон, — любит широкие реки с медленным течением и илистым дном, богатые растениями и животными. На их берегу роет он свои подземные норы с двумя выходами — одним подводным, другим подземным. Видите, вот все эти дыры — ходы в его логово. Их так много потому, что утконос каждый год делает себе новую нору. Ловить его силками, поставленными у наружных выходов, очень трудно: он редко ими пользуется, и служат они ему больше для вентиляции, К тому же невозможно отличить старую покинутую нору от новой. Подобно выдре он может долго оставаться под водой. Своим плоским утиным клювом он роется в речной тине, разыскивая личинки насекомых, червей, улиток и самую лакомую свою пищу — ракушек. Но добычу он не глотает, а набивает ею обширные защечные мешки. С этим запасом он выплывает на середину реки и, неподвижно распластавшись на поверхности воды, увлекаемый медленным течением, наслаждается пиршеством; мягкое он глотает прямо, а ракушек разгрызает как орехи и выплевывает скорлупу. Но не думайте, что в своем блаженстве он забывает об опасности. Маленькими глазками он зорко следит за берегами, и чуть заметит что-нибудь подозрительное, моментально ныряет в глубину. Нужно обмануть его бдительность. Спрячьтесь в эти кусты с собакой, а я стану на виду с ружьем. Смотрите теперь вверх по реке. Вон что-то темное плывет по течению, вроде обломка доски… Это утконос… Внимание!
Заметив вдалеке фигуру Джона, утконос насторожился. Но фигура не движется. Как будто все спокойно. Однако из осторожности не мешает нырнуть. Едва утконос исчез под водой, Джон перебежал поближе к берегу и снова замер в том же положении. Вынырнувший утконос окидывает взглядом окрестность: опять та же фигура и опять не подает признаков жизни. Но все-таки нырнем еще раз. Еще перебежка. Джон у воды, на расстоянии выстрела. Вот из реки показывается бурое тело. Выстрел гулко раскатывается. Тело трепещет на воде.
— Норма, пиль! — кричит Джон.
Собака стрелой бросается в реку, быстро рассекает воду и через минуту возвращается с добычей.
