Всемирный следопыт, 1929 № 01 - [20]
Одним из недостатков иных рабфаковцев было хвастовство.
— Мой народ, — говорил, например, тунгус, — самый крепкий: мороз, а он спит в худой одежде на снегу…
— Ой! Это что! — возражал зырянин. — А наш народ в бане моется, а потом голым в снегу купается.
— Ух! — вздрагивал кто-нибудь из присутствовавших. — Неужели не холодно?
— Нам никогда не холодно!..
Однажды во время такой беседы Вылко поспорил с одним из сибиряков, кто дольше пролежит на снегу в комнатной одежде. В тот же вечер, когда все улеглись, двое спорщиков, окруженные кучкой любопытных, вышли во двор и, подложив под себя пальто, легли на снегу.
Однако силы были не равные. Хитрый противник надел ряд фуфаек своих сородичей и лежал в тепле. Вылко же был одет совсем легко. Так как спор шел на тему «какой народ крепче?», то закоченевший Вылко решил замерзнуть, но не уступить. Кончилось состязание так что свидетели стали мерзнуть и вынесли постановление:
— Оба народа самые крепкие!
На следующий день у Вылки появился сильный жар, стало больно дышать, колоть в боку; он начал бредить, кричать и метаться в постели. Врач определил острое воспаление легких и еще что-то. Спор по вопросу «какой народ крепче?» принимал трагический оборот…
Каждый день известия о ходе болезни Вылки делались все мрачнее. Обезумев от жара, бедняга мысленно носился по тайге, загоняя оленей, наталкивался на медведей, боролся с ними и пронзительно кричал, когда ему казалось, что медведь рвет его грудь… Больничный персонал, следя за симптомами болезни и за кривой температуры, угрюмо качал головой.
Однажды по рабфаку поползли слухи о смерти Вылки. Казалось, весельчак, так нежно рассказывавший о прелестях дебрей Кольского полуострова, так забавно прыгавший по свежему, еще неистоптанному снегу, навсегда ушел из сырого города… Тяжкая печаль придавила общежитие…
Прошли весна, лето, наступила осень. Оправившись от болезни, веселый, довольный возвращался Вылко с родины в Ленинград, в горячо любимое общежитие.
Уже не было в вагоне недоразумений из-за билета, не было нарушений правил и порядка. «Советская машина времени» в один год сделала из Вылки культурного члена советской общественности.
В отделении, где ехал Вылко, копошились трое других лопарей. Это было живым наглядным свидетельством того, что Вылко выполнил наказ, данный Севфаком каждому, уехавшему на каникулы домой:
«§ II. Принимай деятельное участие в вербовке нового состава слушателей Рабфака Северных Народностей. Намечай кандидатов-туземцев: детей батраков, бедняков, середняков, честных, развитых, здоровых и хорошо знающих свой язык. Кандидаты должны быть по возможности не моложе 16 и не старше 25 лет. Грамотность необязательна»…
И Вылко ехал с кандидатами.
Прошел лишь год с того момента, как в вагоне, уцепившись за лавку, неистово вопил Вылко, отбиваясь от проводника. А теперь он с заботливостью исправной наседки следил, словно за цыплятами, за тремя веселыми лопарями, беззаботно и без всяких трудностей ехавшими в дальний город.
«Советская машина времени» работает во-всю. И пройдет еще немного времени, Вылко и ему подобные вернутся на родину и разнесут по глухой тайге здоровые зачатки новой культуры…
РЕЙД ОЛЕНЬЕЙ УПРЯЖКИ «СЛЕДОПЫТА»
Мурманск, 19. XII. 19 декабря, при участии заведующего музеем т. Михайлова, ботаника биологической станции т. Крепса и т. Турчанинова состоялось совещание по вопросу об организации «Оленьего рейда Следопыта» в Москву; на совещании выяснились следующие условия осуществления рейда.
Ягельные базы необходимо организовать начиная уже от Кандалакши, начав заготовку корма не позже сентября. Минимум оленей — шестнадцать, саней необходимо пять при двух возчиках. Общая стоимость рейда достигает семи тысяч рублей.
Осуществление рейда полностью придется, очевидно, в виду выяснившихся условий, отложить до будущего года. Протокол совещания высылаем почтой.
Местные краеведы рекомендуют нам проделать сокращенный тундровый приморский маршрут по всему Кольскому полуострову. Маршрут: Ловозерэ — Иоканьга— Поной — Кузомень— Умба — Кандалакша, общим протяжением около тысячи километров.
В ожидании инструкций посетим порт Александровск.
Белоусов, Горлов.
Мурманск, 24/XII. Вернувшись из Александра века, куда ездили для осмотра биостанции, нашли в Мурманске человека, согласившегося сделать рейд оленьей упряжки до Ленинграда без ягельных баз. Он ездил этим маршрутом в 1898 г. Секретарь краеведческого музея т. Михайлов и местные краеведы считают рейд без баз крайне рискованным: леса последние годы горели и частью вырубались.
Белоусов
Мурманск, 25/XII. Мурманское общество краеведения обращает ваше внимание на то, что рейд на оленях Мурманск — Москва в этом году невыполним. Общество высказывает пожелание сделать целевой установкой оленьего рейда определенный этнографический район, — в данном случае Кольский полуостров. В этом случае литературно-краеведческий материал окажется значительно более отвечающим задачам вашего журнала.
Секретарь о-ва Михайлов
Учитывая данные этих телеграмм, редакции, «Следопыта» дала своим сотрудникам, находящимся в Мурманске, телеграмму с указанием совершить большой краеведческий рейд на оленях вокруг Кольского полуострова совместно с Мурманским о-вом краеведения, как более содержательный и целесообразный и менее рискованный. По дополнительно полученным нами сведениям в северной части предполагавшегося прямого маршрута на Москву выпали глубокие снега, которые также затрудняют осуществление в нынешнем году прямого рейда.
