Всемирный следопыт, 1928 № 02 - [10]

На четвертый день миссис Ушерс отплывала на паруснике обратно в Папете. Все население собралось на берегу для ее проводов. В лодку был положен большой почтовый мешок с письмами. Оркестр островитян играл веселые марши; при дружных кликах и возгласах, лодки отчалили от берега по направлению к паруснику.

Островитяне долго смотрели вслед судну. Итак они снова на полгода, а возможно, что и на целый год отрезаны от всего мира.

* * *

Грэс и Тэд работали с помощью других жителей острова над устройством своего домика. В течение двух дней, между высоких банановых пальм и бамбуковых насаждений выросло их скромное жилище. Службы и веранда потребовали еще пяти дней работы.

Внутреннее убранство домика, разгороженного на две комнаты, было просто, но целесообразно.

Майк Дерган разбил вокруг своего барака и барака Патрика большой цветник. Патрик продолжал оставаться апатичным. Он безмолвно исполнял свою работу, всегда погруженный в глубокое раздумье.

Спустя месяц приемная радиостанция была, наконец, установлена. Каждую неделю по субботам происходило общее собрание островитян. На нем обсуждались все наиболее важные вопросы и распределялись со складов жизненные припасы и предметы первой необходимости.

Еще через месяц состоялось бракосочетание Майка Дергана с сестрой милосердия. Другие жители острова вполне доброжелательно и без зависти относились к счастью двух своих товарищей. Сами они брали себе в жены негритянок с соседних островов, или оставались одинокими.

Спустя еще шесть недель на острове состоялось празднество по поводу пуска новой турбины.

Грэс, в качестве заместительницы д-ра Сарры Ушерс, с помощью большого рычага пустила в ход машину. Вода запенилась, моторы загудели, медные щетки динамо-машин зажужжали, посылая электрические искры в провода и кабели. Повсюду вспыхнули полуваттные лампы. В мастерских тоже зашумели машины, а вверху, на радиостанции, состоялась проба передатчика собственного устройства.

Вечером на площади перед клубом, был установлен громкоговоритель, и все напряжено слушали передававшуюся из Сиднея «Травиату» в исполнении итальянских гастролеров.

IX. Люди с мертвыми глазами.

Американские летчики, совершавшие кругосветный перелет, спустились в Брисбэне, в Австралии — и решили отправиться в дальнейший двадцатичетырехчасовой перелет через острова Фиджи к островам Самоа, Заблудившись, они снизились после сорокадвухчасовых блужданий сперва на островке Вавитсо — где подверглись нападению туземцев — а потом перелетели на Остров Возрождения. Обитатели острова заметили диковинных птиц и бросились к ним навстречу. Американцы были поражены при виде такого количества людей с одинаково белыми волосами. Но изумление их еще больше возросло, когда им показали самое население. Молчаливость обитателей острова тоже удивляла их. На все вопросы они получали вежливые, но краткие ответы.

По просьбе Грэс президент разрешил Тэду сбрить бороду. Майк Дерган, которого длинная борода давно уже раздражала, решился последовать примеру Тэда. Это произошло накануне прибытия летчиков.

Пассажиром на аэроплане был фотограф, мистер Гоуэн. Во время обеда, которым островитяне угощали гостей в клубе, Гоуэн увидел Майка Дергана, а вслед затем и Тэда.

Будучи фотографом при суде, мистер Гоуэн в свое время сделал несколько моментальных снимков с трех преступников и хорошо запомнил их лица. При виде Майка Дергана он решил, что тут имеет место поразительное сходство; когда же он заметил Тэда с его столь характерным жестом — юноша часто непроизвольным движением прикасался к левому уху — никаких сомнений быть уже не могло. Тут фотограф припомнил газетное сообщение, согласно которому трупы казненных были выданы какой-то женщине-врачу для опытных целей.

Летчик решил продолжать перелет лишь на следующий день и сообщил об этом по радио в Сидней. Фотограф поделился с пилотом своим открытием. Тот сначала посмотрел на него с изумлением, а потом расхохотался от души.

— Так, так, Гоуэн! Кажется, наш последний длительный перелет произвел некоторое сотрясение у вас в мозгу. Вы грезите наяву.

— Я не грежу, — упрямо сказал Гоуэн. — Профессия фотографа и работа в течение шести лет в зале суда сильно развивают память на лица. Снимки же с этих молодцов я проявлял сам и потому хорошо запомнил их.

— Вы ошибаетесь, Гоуэн! Я сам читал описание казни. Преступники мертвы— мертвы, как вот эти скалы!..

— Нельзя с абсолютной уверенностью утверждать, что эти скалы мертвы, мистер Давей. Разве вы не читали, что трупы были выданы некой — не помню ее имени — словом, некой докторше?..

— Вы бредите! Мертвое — мертво!.

— Хорошо, мистер Давей, но почему же у всех этих людей такие белые волосы и бороды? И какое странное, мертвое выражение у них в глазах!

— Глупости! Правда, взгляд их мне тоже показался странным, но тот, через чье тело прошло восемнадцать тысяч вольт — мертв и мертв окончательно!

— Я остаюсь при своем убеждении.

На гору с мешком овощей за плечами поднимался Патрик. Он остановился, положил ношу на камень и, сняв широкополую соломенную шляпу, вытер со лба пот.

Гоуэн подошел к Патрику, заглянул в его обросшее бородой лицо и сказал: