Всемирный следопыт, 1926 № 10 - [20]
Мне хотелось, чтобы, мой двойник, сидевший у меня в спальне, слыхал наш разговор с капитаном.
— Будьте добры, говорите погромче, — сказал я, — я плохо слышу.
— Ого, вы такой молодой и уже глухой! — воскликнул он.
— Да, — коротко ответил я.
Повысив голос, он продолжал расказывать:
— … Случилось это два месяца тому назад. И происшествие стало уже забываться, как вдруг — этот побег молодого человека. Что бы вы сказали, если бы это случилось на вашем корабле?.. Я думаю, что обязан заявить о всем, об'яснив убийство помешательством. Как только мы прибудем в порт, я напишу об этом хозяевам.
— Если вы не найдете его к утру завтрашнего дня, — согласился я хладнокровно, — Разумеется, живым.
Он промычал что-то в ответ, но я не мог разобрать, что именно, и потому, наклонясь к нему, подставил ухо.
Тогда он закричал:
— До материка, до берега от «Буревестника» не меньше двенадцати километров!
— Да, около того, — ответил я.
Недостаток внимания и участия к нему с моей стороны об'яснялся той непреодолимой неприязнью, которую я почувствовал к капитану с первых же его слов. К тому же меня сильно беспокоила участь моего двойника. Капитан, не внушавший к себе доверия, стал вдруг внимательно и зорко рассматривать столовую, вглядываясь так пристально в каждую вещь, как будто искал на ней чьих-то следов. Я догадывался о его намерении, и гнев все более и более охватывал меня, а он пытливо поглядывал на меня своими прищуренными глазами.
— Я считаю, что от нас до вашего корабля не более трех верст. Никак не более… — проговорил он таким тоном, что я невольно взглянул на него.
— Да, но в такую ужасную жару и этого довольно, — сказал я, стараясь вложить в мой тон побольше сочувствия.
Мы снова умолкли. Мой любезный тон его не тронул, так как, повидимому, он уже понял меня и не ждал от меня содействия. Я внимательно следил за ним, стараясь при этом не выдавать себя. Его сосредоточенность пугала меня. Догадываясь о намерениях капитана, я решил сам предупредить его. Это было для меня гораздо выгоднее, тем более, что я уже заметил, как его глаза бегали от одной затворенной двери кают-компании к другой.
— Прекрасная каюта. Неправда ли? — вдруг спросил я совершенно неожиданно… У меня отлично все приспособлено. Вот, например, посмотрите…
С этими словами я быстро встал, взялся за ручку двери ванной и внезапно открыл ее. Он сделал быстрое движение.
— Это моя ванная комната, — сказал я.
И опять свободным движением закрыл дверь.
Все это было сделано так неожиданно, быстро и непринужденно, что капитан «Буревестника» едва ли что увидал.
Затем я вежливо пригласил его осмотреть мои помещения, стараясь показать, что я всем очень доволен. Он должен был встать, чтобы все осмотреть. Он пытливо разглядывал, искал, не отозвавшись ни словом, хотя бы из вежливости.
— А теперь я покажу вам мой кабинет и спальню, идемте, — сказал я как можно громче и перешел в салон-столовую, а потом в спальню.
Он шел за мной и внимательно осматривал все кругом. Я напряг все силы и спокойно играл свою роль, как искусный актер.
Я показал ему все, что его интересовало. Мы побывали в каютах штурманов, были в парусной, кладовой и даже в лазарете, который помещался под кормой, в небольшом, очень низком помещении.
Когда я все показал ему и мы поднялись на палубу, то втайне я с облегчением вздохнул, но с достоинством проводил моего коллегу до самого трапа. Уже ступив на него, он вдруг остановился и странным, как будто виноватым тоном проговорил:
— Я хотел вам сказать… вы… вы… не должны думать о том…
Капитан «Буревестника» был скрытным и недоверчивым человеком, но все-таки я заметил, что он потрясен, почти убит.
Я не хотел ни с кем говорить о посещении капитана с «Буревестника». Однако, старший штурман выбрал момент и вызвал меня на разговор.
— Этот капитан, видимо, прекрасный человек, — заговорил он, подходя ко мне. — Его матросы рассказывали нашим удивительную историю, случившуюся у них на корабле. Я думаю, что вы слышали ее от самого капитана?
— Да.
— Страшная история. И всего нелепее то, что матросы того корабля уверяют, что их сбежавший штурман находится у нас. Они твердо в этом уверены. Вот нелепость-то!
Мы прохаживались по корме. Никого из матросов не было на палубе, так как было воскресенье.
— Здесь, капитан, вышло даже некоторое недоразумение. Наши матросы оскорбились. Да и действительно! — такие слухи. Хорошенько поразмыслив, пожалуй, ведь, и согласишься с ними. Не следует ли осмотреть угольную яму и поискать его там?.. Ведь он почти разбойник в глазах своего капитана. Я не думаю, чтобы он утопился. Как вы думаете, сэр?
— По-моему, ничего нельзя здесь предполагать наверное, — спокойно ответил я.
— Вы ничего не имеете против того, чтобы хорошенько поискать у вас на корабле?
— Конечно. Буду напротив, очень рад, если вы его найдете.
Затем я отправился к моему другу-двойнику, чтобы поделиться с ним впечатлениями сегодняшнего дня. Теперь положение становилось еще опаснее, после того, как матросы узнали эту историю. Поимка беглеца произвела бы скандал.
