Всемирный следопыт, 1926 № 07 - [36]
Конечно, вид плота был самый неуклюжий, но я так мало знал этот способ путешествия, что заранее радовался предстоявшей увеселительной поездке, которая однако, очень скоро превратилась в опасный и утомительный подвиг.
Прежде чем занять свои места на плоту, пришлось пройти немного вброд, потому что в мелкой воде шкуры можно было разорвать о камни. Но вот мы добрались, наконец, до глубокой воды, команда разместилась по четырем углам; мы с проводником уселись на деревянной раме, при чем нам было строго запрещено вставать на ноги, чтобы не разорвать находившиеся под рамой шкуры.
Ветер был довольно сильный и, когда мы выплыли на середину реки, то встретили бушующие волны.
Поглощенный созерцанием окружавшей меня природы и любуясь ловкостью, с которой команда направляла плот, я не заметил, что края рамы все ниже и ниже опускались к воде. Это происходило от того, что меха плохо держали воздух и теряли свою пловучесть.
Пришлось командовать: «Все к воздушным насосам!», а это означало, что все четыре плотовщика стали на колени и изо всех сил принялись надувать меха через ноги.
Не успели они справиться с одной бедой, как подоспела другая. Два меха отвязались и вылезли из-под рамы, куда их пришлось водворять снова. Плот в это время подвигался со скоростью шести-семи миль в час, а иногда и значительно скорее, благодаря быстрому течению, и его пришлось слегка задерживать.
Через несколько времени движение нашего плота замедлилось. Оказалось, что мы плывем по мелкой воде и шкуры задевают за дно. Если бы плотовщики не сразу заметили это, шкуры могли бы разорваться, и тогда, кто знает, сколько времени пошло бы на их починку. Оглянувшись кругом, я увидел, что мы несемся прямо навстречу торчавшим из воды подводным скалам.
Мой проводник тревожно закричал, предупреждая плотовщиков об опасности, а я невольно стал думать о том, как мне поступить в случае, если рама сломается или шкуры будут порваны подводными скалами и плот пойдет ко дну.
Мы мчались все быстрее и быстрее, волны прыгали кругом нас и обдавали нас целыми потоками брызг. Один раз нас бросило на громадную волну, высотой в целую стену, которая обрушилась на плот и заставила легкую раму издать треск. И тут же нас подхватила другая волна и еще быстрее понесла куда-то вбок, к берегу. Мы вцепились в раму изо всех сил, потому что сорваться с плота в стремнинах и водоворотах потока означало бы верную гибель.
Мы слышали сквозь шум воды, как закваллахи молили аллаха о спасении.
Плот несся по воле течения, но я ясно видел, что плотовщики все время держали свои шесты наготове, чтобы оттолкнуться от торчавших из-под воды скал, грозивших нам то с одной, то с другой стороны. Нас то-и-дело обливало с головы до ног, но я мог думать только об одном, — хорошо, что плот еще держится и никого из нас еще не смыло в реку.
Меха, конечно, опять успели выпустить часть воздуха, благодаря беспрерывным толчкам, которые они получали на порогах, но пока еще не приходилось думать о том, чтобы их исправлять.
Не успели мы миновать одну быстрину, как проводник опять начал кричать, предупреждая о новой опасности. И опять мы изо всех сил вцепились в раму, и с еще большей быстротой плот понесся вниз. К счастью, эта быстрина оказалась короче первой, хотя вода бурлила там еще сильнее. Казалось, что плоту, уже поврежденному, ни за что не выдержать этого испытания, особенно из-за того, что он осел глубже, благодаря потере части воздуха.
Но он выдержал испытание, и мы благополучно вошли в полосу более тихого течения.
Закваллахи сейчас же опустились на колени и, как будто ничего не случилось, принялись надувать и завязывать ослабевшие меха и укреплять расшатавшуюся раму.
Через несколько времени мы очутились в мелкой воде, и, пока наш расшатанный плот царапал по дну, между четырьмя его хозяевами разгорелся спор. Я понял, что они хотят воспользоваться благоприятными условиями для необходимых исправлений.
Поспорив, сколько позволяли обстоятельства, все четыре плотовщика соскочили в воду, бросились на колени и остановили плот.
Я с удивлением заметил, что песок, на котором мы остановились, все время передвигался, то образуя гряду, то перекатываясь вниз.
Осмотрев плот, люди обнаружили, что несколько мехов отвязалось от рамы, и они решили, что лучше всего будет вытащить плот на отмель и починить его, как следует.
Чтобы исполнить эту операцию с наименьшим риском для мехов, нам пришлось слезть в воду и общими усилиями, вытащив плот па отмель, перевернуть его мехами вверх.
Деревня, куда я направлялся, была уже видна, но для того, чтобы добраться туда, надо было сделать плот опять годным для плавания, а на это пришлось положить не мало труда, — надо было снова надуть и перевязать все шестнадцать мехов.
Как бы то ни было, наконец, все было готово, плот был спущен па воду, и мы без дальнейших приключений достигли цели своего путешествия. Там плотовщики разобрали плот и понесли его обратно на руках, получив за это опасное путешествие по четверти доллара на брата, чем они остались очень довольны.
