Всемирный потоп. Великая война и переустройство мирового порядка, 1916–1931 годы - [222]
Этой видимой нормализации обстановки соответствовали и те положения плана Юнга, которые требовали все более строгой финансовой ортодоксальности по мере восстановления суверенитета Германии. Система защиты трансфертов, за которой с 1924 года следил находившийся в Берлине американский агент по репарациям, была ликвидирована. Отныне Германия сама несла ответственность за свой платежный баланс. Теперь выплаты направлялись не в Комиссию по репарациям, а в новый международный клиринговый дом, получивший название Банка международных расчетов. Это предъявляло новые требования к финансовой дисциплине, что вполне устраивало германских консерваторов. В марте 1930 года социал-демократы были вынуждены покинуть межпартийную коалицию, которая сформировала правительство, действовавшее с 1928 года. Пришедшее ему на смену правительство партии Центра под руководством Генриха Брюнинга приступило к долгосрочной трансформации Веймарского государства[1455]. Конечной целью был пересмотр Версальского договора, но для достижения этой ревизионистской цели использовались конформистские подходы. Германия освободится от пут политической задолженности, возродив свою конкурентоспособность. Из дефляционной чистки она выйдет такой же, какой была до 1914 года, – ведущим мировым экспортером, окончательно освободившимся от финансового наследия войны.
Зимой 1929/30 года Германия вплотную занималась репарациями. Тем временем Британия и Америка готовились вернуться к вопросу о глобальном разоружении. 21 января 1930 года в роскошном зале палаты лордов состоялось заседание второй Лондонской морской конференции. Церемония открытия конференции транслировалась в прямом радиоэфире по всему миру и стала сенсацией на расстоянии 5 тысяч миль – в Японии. Впервые мировая общественность имела возможность непосредственно следить за ходом столь важного события в средствах информации[1456]. Время проведения конференции выбралось с учетом того, что истекал срок действия системы, созданной десять лет назад в Вашингтоне. В 1931 году с отменой нового соглашения Британия, США и Япония были готовы построить 39 линейных кораблей общей стоимостью около 2 млрд долларов. Ограничения, относившиеся к линейному флоту и согласованные в Вашингтоне, не помешали тому, чтобы с 1922 года со стапелей сошли крейсеры, эсмины и подводные лодки общим водоизмещением почти в 1 млн тонн. На рассмотрении Конгресса находился проект бюджета, предусматривавший значительные ассигнования на развитие военно-морских сил. Все это явно противоречило насущной необходимости проведения дефляции. Поэтому в Лондоне страны «Большой тройки» согласились не ограничиваться только линейным флотом, но принять решение о действительно всеобъемлющем ограничении морских вооружений.
2 апреля 1930 года правительство Ямагути заявило о готовности пойти на компромисс, а именно – принять соотношение, составлявшее почти 10:10:7, для крейсеров и других вспомогательных кораблей, что стало крупным достижением конференции. Это оказалось еще большим, по сравнению с Вашингтонской конференцией 1921 года, триумфом японских гражданских политиков и дипломатов над военными, занятыми в тот момент Китаем и потерявшим всякую веру в добрую волю Америки. Но независимо от стратегических оценок сомнений относительно общего дефляционного императива не было. В администрации Гувера подсчитали, что Соединенным Штатам удалось сэкономить 500 млн долларов[1457]. Для Японии, приступившей к строительству крейсера в 1921 году, решения конференции означали полное прекращение строительства флота. В общей сложности в течение шести последующих лет Япония имела право построить новые корабли общим водоизмещением лишь 50 тысяч тонн. Военно-морское лобби негодовало. Воспользовавшись тем, что в оппозиции находилась партия Сейюкай, выступавшая за увеличение расходов, лоббисты использовали Лондонскую морскую конференцию, чтобы провести «самую важную конституционную битву» со времени начала периода Тайсё в 1913 году[1458]. Но премьер-министр Осахи Ямагути, несмотря на отставку начальника генерального штаба японского флота адмирала Като Канзи и по меньшей мере один случай ритуального самоубийства среди младших офицеров, не изменил своей позиции[1459]. Бюджет неумолимо требовал сокращения расходов. Премьер-министр пользовался поддержкой значительного большинства в парламенте и мог рассчитывать на поддержку ветерана, президента Тайного совета императора, известного своими прозападными настроениями и либерала, принца Сайондзи[1460]. Несмотря на вызовы со всех сторон правительство Ямагути продолжало выступать на стороне Лондона и Вашингтона в вопросах политики обеспечения безопасности и возврата к золотому стандарту. 28 октября 1930 года проходили торжества по поводу подписания Лондонского договора о морских вооружениях, с которых велась трансляция по радио на все три страны. В ходе этой трансляции с заявлениями, в которых отмечалось значение этого события для мира во всем мире, выступили японский премьер-министр Ямагути, британский премьер-министр Рамсей Макдональд и президент США Герберт Гувер.
