Всемирный потоп. Великая война и переустройство мирового порядка, 1916–1931 годы - [214]
Вашингтонские соглашения 1921 года остановили гонку в строительстве боевых кораблей. В 1924 году план Дауэса, направленный на создание условий для экономического восстановления послевоенной системы, превратил Версальский договор в бесполезный документ. Он исключал использование в дальнейшем французской армии для обеспечения выполнения обязательств по договору. Поэтому возникал вопрос: каким образом будет обеспечиваться безопасность в Европе? Осенью 1924 года премьер-министр Рамсей Макдональд, желая сгладить унизительное положение, в котором оказалась Франция из-за плана Дауэса, встретился в Лиге Наций с Эдуардом Эррио, чтобы обсудить план действий, который позволит включить в Статут Лиги Наций положение об обязательной арбитражной процедуре, предусматривающее автоматическое введение режима санкций, а также выступить с совершенно новой инициативой по разоружению. Но в октябре 1924 года с уходом в отставку первого в истории Британии лейбористского правительства работа по так называемым Женевским протоколам сошла на нет. И хотя новый министр иностранных дел, консерватор Остин Чемберлен был подлинным франкофилом, остальные члены кабинета министров тори не желали привязывать Британию к системе принудительного арбитража Лиги Наций.
Кроме того, Женевские протоколы вызвали на удивление враждебную реакцию в Вашингтоне. Вместо того чтобы приветствовать европейскую инициативу, государственный секретарь Эванс Хьюз заявил, что жесткость предлагаемого механизма введения санкций приведет к тому, что Соединенные Штаты будут вынуждены рассматривать Лигу Наций как потенциально враждебную организацию[1391]. Соединенные Штаты не потерпят морской блокады, установленной в односторонне порядке флотами Британии и Франции, даже если такая блокада будет поддержана Лигой Наций. В 1916 году во время трансатлантического противостояния Британия уже сталкивалась с ситуацией, когда США были готовы перейти к враждебным акциям, и с тех пор была готова сделать все, лишь бы избежать повторения этого кошмара[1392]. Единственным решением, которое Хьюз считал приемлемым, было предоставление Вашингтону права вето на любые санкции, которые может ввести Лига Наций. Но, как отмечал Чемберлен, это означало приравнять полномочия Вашингтона к коллективным полномочиям Лиги Наций, а значит, наделить Соединенные Штаты статусом «супергосударства… апелляционным судом по всем процедурам Лиги». В ответ на замечание сэра Эсме Ховарда, посла Британии в США, о том, что «порой всем нам приходится считаться с фактами», Чемберлен резко возразил, что «существует разница между признанием факта и публичной оглаской его последствий»[1393].
Сам Чемберлен предпочел бы вернуться к предложению о предоставлении Британией двусторонней гарантии безопасности Франции. Это предложение во многом поддерживал британский генеральный штаб. В феврале 1925 года старший командный состав выступил с резким заявлением, в котором говорилось о том, что подобное обещание нельзя считать уступкой в пользу Франции. Оно напрямую отвечает интересам Британии и «лишь случайным образом связано с вопросами безопасности Франции…» Война показала, что «настоящая стратегическая граница Великобритании проходит по Рейну, а для ее безопасности необходимо, чтобы нынешние границы Франции, Бельгии и Голландии были сохранены и продолжали оставаться в руках друзей»[1394]. Но Францию не устраивали гарантии, касавшиеся только Рейна. Французы хотели полноценной военной поддержки при охране восточноевропейских границ. Для Лондона это было уже слишком. Для возврата к золотому стандарту требовалась максимальная экономия, а не новые обязательства[1395]. Поэтому 10 марта 1925 года Лондон заявил, что принимает предложение Германии о Рейнском гарантийном пакте, который обеспечит сохранность западных границ в Европе, нормализацию отношений с Германией и ее вступление в Лигу Наций. Пакт также жестко привязывал Германию к «западной системе»[1396]. Вызвавшему столько страхов раппальскому сценарию русско-германского союза было не суждено осуществиться.
Поиск компромисса привел к Локарнским соглашениям, ратифицированным в сентябре 1926 года. К сожалению, эти соглашения, обеспечивая сохранность границ на западе Европы, оставляли открытым вопрос о восточных границах. Германия и Польша так и не примирились. Путь германской экспансии на Восток оставался открытым. Но главным недостатком соглашений, направленных на создание системы безопасности великих держав, было не это. Настоящая проблема находилась не на Востоке, а на Западе. Главным было то, как отнесется к этим соглашениям Америка. В состоянии ли были Британия и Франция без поддержки со стороны Америки сдержать агрессию Германии в восточном или западном направлении? В 1927 году еще одну попытку привлечь США к участию в европейских делах предпринял Париж. 7 апреля, в 10-ю годовщину вступления Америки в войну, Аристид Бриан предложил Вашингтону заключить двустороннее соглашение о безопасности между Францией и США
