Всемирная прачечная - [10]

По-прежнему приносила доход проституция, но риски здесь были слишком высокими, а прибыль, как довелось узнать Лучиано, — слишком маленькой. Вымогательство, мошенничество и подпольная лотерея были гораздо менее рискованными, но это отражалось на прибыли. Торговля спиртным была совсем другим делом, поскольку не укладывалась в общую схему: там был низкий риск и очень высокая прибыль. Впору было жаловаться: «Хорошо бы виски опять объявили вне закона».

Хоть и не сразу, однако до некоторых из этих людей стало доходить, что алкоголь, в конце концов, быть может, и не столь уникальный продукт. Он был незаконным, а следовательно, прибыльным, но только потому, что достаточно большая часть населения нуждалась в нем настолько, чтобы открыто игнорировать закон ради его приобретения. Именно это увеличивало прибыль и снижало риск. Т.е. причина была не в виски, а в спросе на виски. Чем выше общественная потребность в продукте, поняли они, тем легче заставить местных политиков и полицейских смотреть в другую сторону, что, в свою очередь, снижало риск. Именно тогда некоторые из них, и в первую очередь, естественно, Мейер Лански, задумались о том, чего еще публика хочет настолько сильно, чтобы нарушить ради этого закон. Ответом было: азартные игры.

Они были незаконны везде, кроме Невады. Однако любой, кто хотел сыграть в кости или рулетку, всегда мог найти какую-нибудь придорожную забегаловку, в которой имелись столы. И любой, кто хотел сделать ставку на бегах или в бейсболе, мог обратиться в ближайшую парикмахерскую, потому что все парикмахерские страны были включены в букмекерскую сеть. В 1932 году национальная букмекерская сеть контролировалась Моу Анненбергом. Он был отцом Уолтера, владельца Triangle Publications, выпускавшего TV Guide, Philadelphia Inquirer, Seventeen Magazine, радио- и телевизионных станций, попечителя факультета связи университета Пенсильвании и главной библиотеки Темпльского университета, носящих его имя, а в президентство Никсона — посла США при Сент-Джеймсском дворе.

Анненберг-старший в конце концов договорился с мафией о совместном контроле над национальной букмекерской сетью. Он уже контролировал ежедневные игры на ипподромах, что вместе с деньгами и боевиками мафии фактически давало ему монополию на всю информацию, поступавшую с беговых дорожек страны. Нет доказательств тому, что Моу или Уолтер Анненберги когда-либо позволяли этой информации использоваться не по назначению. В то же время предположить, что преступники, имеющие доступ к такой информации, не воспользуются ею с выгодой для себя, просто смешно.

Поскольку все уже было подготовлено, мафии оставалось лишь улучшить продукт. В пивных были установлены столы для крэпса и рулетки. Придорожные забегаловки стали «ковровыми притонами» — опилки уже не были излюбленным покрытием для полов, — и в следующие 20 лет этот бизнес процветал. Со времени отмены «сухого закона» и до 1940-х годов публика хотела играть, и мафия делала то, что она умеет делать лучше всего, — удовлетворяла незаконный спрос.

Появилось огромное количество притонов, в которых обычно имелась дюжина столов для игры в рулетку и по полдюжины — для крэпса и карт. Наиболее известными из них стали: Piping Rock и Arrowhead Inn рядом с ипподромом в Саратоге, штат Нью-Йорк; Agua Caliente в Тихуане, Мексика, в полудне езды от Лос-Анджелеса; Beverly Club в штате Луизиана; Riviera, в который можно было попасть из Манхэттена, перейдя мост через Гудзон. Имелись игорные баржи в южной Калифорнии, вывозившие игроков за пределы трехмильной зоны, туда, где законы против азартных игр не действовали, и огромные «ковровые притоны» в Хот-Спрингс, штат Арканзас, и Галвестоне, штат Техас, а также Кливленде, штат Огайо. Игорный бизнес изменил облик целых городов, подобно тому, как сегодня Брэнсон, штат Миссури, превратился в город суперклубов и дворцов для проведения шоу. С ростом конкуренции совершенствовался и сам продукт. В «ковровых притонах» теперь можно было поужинать, потанцевать и послушать выступления известных артистов, таких как Джимми Дюранте, Софи Такер, Джо И. Льюис и восходящая звезда по имени Синатра из Хобокена, штат Нью-Джерси. «Ковровые притоны» открывались везде, где только можно. Но именно в Холлэндейле, штат Флорида, оставил свой след Лански.

Все началось с мелкого чикагского оператора Джулиана Кауфмана по кличке Картошка, находившегося в бегах и пользовавшегося оплаченным покровительством помощника семьи Дженовезе Винсента Ало, носящего прозвище Джимми Голубые Глазки. В те дни Холлэндейл был всего лишь перевалочным пунктом для сезонных сборщиков фруктов. Кауфман открыл букмекерскую контору на маленьком клочке земли под навесом для упаковки фруктов, а поскольку рабочие получали деньги ежедневно и ежедневно могли их тратить, он поставил там рулеточный стол и стол для крэпса и назвал это место «Плантация».

Лучиано познакомил Ало и Лански за несколько лет до этого, и эти двое подружились. Ало был лишь на год старше Лански — такой же невысокий и застенчивый. У Лански имелись мозги, чтобы придумать схему, Ало же располагал физической силой, гарантирующей, что схема будет работать. В конечном счете Ало стал сторожевым псом и Лански, и мафии. Он присматривал за Лански, чтобы тот играл с ребятами честно, и одновременно присматривал за ребятами, чтобы никто из них не наехал на Лански. В свою очередь, и Лански, и ребята присматривали за Ало.