Всемирная история. Том 4. Новейшая история - [61]

Первый консул

Подобная конституция была скрытым абсолютизмом. Ее составил для себя человек, который превышал всех своим могуществом или, благодаря своему могуществу, выкроил ее себе, человек, бывший выше всех по положению. Искусный составитель, представивший этот набросок конституции генералу, Сиэйс, добровольно или нет, но удалился. Он получил в подарок поместье и был назначен председателем государственного совета, а впоследствии, когда установилась новая монархия, — графом. Кроме Бонапарта, консулами были назначены люди, способные подчиняться, второстепенные по уму: Лебрен и Камбасерес. Конституция 22 фримера вступила в силу до голосования; таким образом закончилась революция и ею изобретенный — всесильный народ. После плебисцита Бонапарт переехал в Тюльери.

Начала правления Наполеона Бонапарта

Все это было, с политической точки зрения, противоположно идеалам 1789 года, но все были довольны. Опять народом управляли и хорошо управляли: ежели новый властитель вначале и во всем подчеркивал мысль, что он составляет исключение из обыкновенных условий и законов, ограничивающих человека, то огромная и очевидная разница с якобинцами, где каждый отдельно, во имя свободы, или как бы ни называли они свою маску — оправдывали грабеж и убийства. Это был человек, который понял, что стало потребностью народа в эти десять лет. Люди охотно подчиняются ясному уму, деятельности, не омраченной еще деспотизмом, и энергичной воле, еще не отуманенной безграничным самолюбием. Финансы были быстро приведены в порядок, работа полиции налажена, самая насущная потребность — дороги — очищены от многочисленных разбойничьих шаек, образовавшихся при постоянной борьбе партий, смене слабых и кровавых правлений, невероятной нужде и разграблении всякой собственности. Восстановлена общественная безопасность и спокойствие, давно невиданные в стране.

Бонапарт установил управление страной, правильную организацию деятельности префектов в департаментах, помощников префектов в округах; призывал к деятельности всех порядочных и просвещенных людей; давалось прощение всякому, кто захочет подчиниться новому порядку вещей. Это не было правление одной какой-нибудь партии, а скорее монархическое правление, в лучшем его смысле — твердая единовластная воля, поддержанная разумным советом, дает делам движение и направление, но не так, как в республике делается, что посредственности предписывают закон в силу своей равноправности. Список эмигрантов был составлен, множество поправок сделано в пользу честных людей, как, например, Карно, но туда попали и негодяи, как Барер. Ученым, преимущественно тем, кто прикладывал свои труды к математическим наукам, первый консул демонстрировал свое особенное благоволение, приносившее хороший доход. Сам он был крайне самостоятельного ума, быстро соображающий, неутомимый работник, со стальными нервами.

Весьма равнодушный к религиозным обязанностям, он превосходно понимал значение религии в жизни народа, для высших и для низших слоев общества. Свобода вероисповедания сделалась действительностью, и заменявшие религию вспомогательные средства, как, например, праздники и храмы Победе, Добродетели, Благодарности, Земледелию, почитанию Высшего Существа — все, с чем боролся Ларевельер-Лепо, уничтожилось само собой. Монархическое стремление проявлялось все более и более. Супруга первого консула, вдова генерала Богарне, добродушная, легкомысленная гетера, с шаткими воззрениями последних лет, дозволяла называть себя madam, и обращение со словами «гражданин», «гражданка», также и обращение «ты» незаметно исчезли сами собой. Образовался двор и приобрело цену искусство и знание придворной жизни. Якобинцы не были в почете, но со своей стороны роялисты крайне ошиблись, принимая это монархическое направление как признак в пользу королевства. Консул ясно выражал свое мнение. Когда Людовик XVIII, безземельный король, обращался к нему по этому поводу, то он ответил: «Бурбоны возвратятся, только перейдя через 500 тысяч трупов». Прежняя роялистская область «Вандея» не могла выставить вышесказанного количества людей, тем более, что потребовалось бы убитых гораздо более 500 тысяч человек. Последнее восстание осенью 1799 года кончилось в 1800 году.

Внешняя политика. Попытки сближения

Еще один драгоценный дар, который обязан был консул дать стране — это мир, и если он тотчас не был дарован, то виноват не он один. Он уведомил короля Георга III, английского о своем избрании и в частном письме выразил свое пожелание об установлении дружеских отношений между двумя образованнейшими нациями. Ответ, подписанный статс-секретарем Гранвиллем, был очень груб. В нем говорилось о правлении Бурбонов, столь давнем во Франции и придавшем ей столько могущества; кроме того, выдающиеся люди, как Питт, Каннинг, высказались резко против новой власти или нового революционного правительства и толковали об охранении Франции от опасных для нее законоположений. Подобное же послание отправил первый консул императору Францу II. «Чуждый чувства пустого самолюбия, я прежде всего желаю остановить кровопролитие». Ответ Тугута был вежлив, но не шел далее общих выражений великих надежд. Оба государства продолжали войну, хотя Россия в действительности уже вышла из коалиции.