Всемирная история. Том 4. Новейшая история - [257]
Франции предстояло испытать еще раз, что за люди управляли ею в эту минуту. Перемирие не простиралось на ее восточные департаменты. По-видимому, народ был убежден в том, что на этой окраине дела идут прекрасно. Та часть луарской армии, которая после поражения 5 декабря ушла на восток, усилилась до 150 000 человек, и Гамбетта замышлял совершить нечто великое с этой силой: он надеялся выручить Бельфор, осажденный с самого начала ноября, проникнуть в Эльзас, напасть на немцев с тыла и выручить тем самым Париж. Разгоряченная фантазия французов представляла уже себе эту армию Бурбаки в Германии, где она освободила бы военнопленных; о том, что было бы далее, нечего и говорить.
Однако Гамбетта не удержался от опубликования существенной части этого плана в одной из статей своего «Монитера». Немецкое военное начальство приняло свои меры. Генерал Вердер приготовился встретить противника, выбрав для того удобную местность на Лизене, притоке реки Дубса, к югу от осажденного Бельфора. Трое суток бились неприятельские полки против 50 000 баденцев и пруссаков, прикрывавших длинную линию бельфорских укреплений за замерзшей речкой. Эти три дня, 15, 16 и 17 января, ознаменовались одним из величайших боевых подвигов: ни один неприятель не прорвался сквозь немецкие ряды, и 18 января французы были вынуждены отступить.
Генерал фон Вердер
Корпус Вердера (четырнадцатый) принадлежал к вновь сформированной немецкой южной армии, отданной под командование генерала Эдвина фон Мантейфеля. Прочие корпуса, седьмой и второй (вестфальцы и померанцы), спешили к нему усиленными переходами. При сильном морозе, сменившемся оттепелью, шли они по занесенным снегом горам. Неприятель их не тревожил. Итальянский союзник французской республики, Гарибальди, находился у Дижона, командуя 20-тысячным отрядом, состоявшим из вольных стрелков разных наименований, мобилен, отрядов, называвших себя одни — польскими, другие — итальянскими легионами. Эта армия пыталась задержать переход немецких войск, но такая задача была ей не под силу.
Гарибальди поздравлял свои банды с победами, которые одерживались ими, молодыми воинами свободы, между тем как, в сущности, генерал Кетлер со своей бригадой нарочно завлекал армию Бурбаки все далее на восток, подставляя ее под удар, которым, уже в четвертый раз на протяжении этой войны, разом уничтожались армии в несколько десятков тысяч человек. 23 числа французам был уже отрезан обратный путь на Лион. Им оставалась лишь одна, граничившая с Швейцарией дорога на юг. Их теснили к ней три немецких корпуса, действовавшие совместно. Луч надежды блеснул французам 29 числа: мэры деревень, через которые они проходили, оповещали их о заключении перемирия. Но им пришлось узнать лишь из главной немецкой штаб-квартиры о том, что восточные департаменты не были включены в условия этого перемирия: замечательный французский министр иностранных дел, Фавр, забыл упомянуть об этой мелочи в своей телеграмме Гамбетту. Гибель должна была свершиться; 31 числа была отрезана французам и эта последняя дорога, и 83-тысячная армия, доведенная до самого жалкого положения, перешла на швейцарскую территорию.
Генерал Бурбаки
Национальное собрание, определенное Парижской конвенцией, открыло свои заседания в Бордо 12 февраля. Оно избрало Тьера главой исполнительной власти во французской республике и уполномочило его вести мирные переговоры, придав ему комиссию из 15 членов. Предварительные условия были приняты 1 марта бордосским собранием — 546 голосами против 107. Тьер мог отстоять для своей страны лишь Бельфор, который сдался на условиях капитуляции 15 февраля, после храброго сопротивления и последним из всех других крепостей. В условиях мира значилось: отчуждение Эльзаса и части Лотарингии с Мецом и Тионвилем (263 кв. мили с 1 500 000 жителей); контрибуция в 4000 миллионов марок; оккупация части французской земли с постепенным выводом из нее войск.
В тот же день немецкие войска вступили на короткий срок в Париж, для фактического ознаменования своей полной победы. Окончательный мир был подписан 10 мая 1871 года во Франкфурте-на-Майне.
Книга VI
ОТ ФРАНКФУРТСКОГО МИРА ДО НАЧАЛА ПРАВЛЕНИЯ НИКОЛАЯ II В РОССИИ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Европейские государства после Франкфуртского мира
С 17 марта император-главнокомандующий победоносной армии вернулся в Берлин, а 16 июня происходило торжественное вступление войск в столицу нового Германского государства — событие, во всей Пруссии вызвавшее соответствующие празднества. 18 июня, день битвы при Ватерлоо, был объявлен днем всеобщего благодарственного богослужения во всей Германской империи. События, так быстро следовавшие в последнее время одно за другим, давали обширную пищу ораторскому искусству духовных лиц, в этот день обращавшихся с проповедями к пастве. Длинный ряд побед, заглаживавших собой некогда пережитый позор революционных и наполеоновских войн, живая связь, сказавшаяся между разрозненными германскими народами и в борьбе с общим врагом, и в общих заботах по уходу за больными и ранеными, масса замечательных людей, проявивших свою деятельность за это время, — все это переполняло сердца германцев понятной гордостью и патриотическим сознанием собственного достоинства. Всем было приятно сознавать, что в трудную годину войны, войска и народ проявились как нечто целое и нераздельное, и во главе народа выступил целый ряд выдающихся деятелей — полководцев, дипломатов, государственных людей: 73-летний император Вильгельм, кронпринц Фридрих Вильгельм, кронпринц Саксонский, великий герцог Мекленбургский и принц Фридрих Карл, с одной стороны; а с другой — Бисмарк, Мольтке, Роон и множество других, менее выдающихся и менее заметных деятелей, которые, однако же, всюду проявили себя хорошо подготовленными к своему делу и добросовестно исполнили свой долг даже и в весьма непростых случаях и положениях.
