Всемирная история для тех, кто всё забыл - [50]

Генерал Бонапарт в сражении у Пирамид

В течение тридцати минут мамелюки упорно гарцевали среди пыли, дыма и пуль под стоны умирающих. В конце концов, ничего не добившись, они умчались за пределы досягаемости огня. Мурад-бей с тремя тысячами всадников отошел на Гизу, по дороге в Верхний Египет, а остальные начали метаться из стороны в сторону и, наконец, следуя естественному импульсу, бросились в воды Нила, где несколько тысяч человек тут же утонуло.

Все пушки противника и обоз оказались в руках французов.

Французская армия потеряла всего 300 человек убитыми и ранеными. Противник же потерял убитыми, ранеными, утонувшими или пленными более десяти тысяч человек.

А потом французские войска торжественно вступили в Каир, имевший тогда 300 тысяч населения. Там была оборудована главная квартира, и город стал почитаться как столица того государства, которое Наполеон хотел образовать на Востоке.

Желая усилить свою власть, он не постеснялся объявить себя перед мусульманами посланником самого Господа Бога.

По возвращении из этой экспедиции, Наполеон узнал об истреблении британцами своего флота в Абукирском заливе, произошедшем 1–3 августа 1798 года. Эта страшная весть повергла его в глубокую печаль.

Теперь, казалось, рушились все замыслы Наполеона о владычестве на Востоке, ведь адмирал Нельсон уничтожил при Абукире не только весь французский флот, но и всю будущность великого предприятия. Это и понятно, ведь теперь британцы полностью взяли в свои руки контроль над Средиземным морем и над всеми коммуникациями, потенциально соединявшими запертую в Египте французскую армию с внешним миром.

Между тем указ султана, прочитанный во всех мечетях, возвестил мусульманам о вероломном вторжении французов в Египет и призвал их к оружию. В ночь на 21 октября 1798 года в Каире произошло восстание, но оно, похоже, только утвердило в этой стране власть Наполеона: большая часть мятежников, засевших в одной мечети, была разгромлена артиллерией, а все взятые с оружием в руках были уничтожены. Затем, в продолжение целого месяца, ежедневно расстреливали по двенадцать человек. Эта система террора дала Бонапарту и деньги, и съестные припасы, и совершенную покорность населения.

В феврале 1799 года Наполеон начал поход в Сирию, а в начале марта изнуренная многочасовыми переходами под палящим солнцем армия подошла к Яффе. Овладение этой крепостью-портом было необходимо для того, чтобы открыть хоть какое-то морское сообщение и принять несколько судов с боеприпасами и продовольствием. Идти на Иерусалим, не заняв Яффу, — это было бы равно нарушению всех правил предосторожности.

Итак, Наполеон встал лагерем перед Яффой, блокировав город. Дивизия генерала Ланна образовала левый фланг осадной армии, генерала Бона — правый. Генерал Клебер был выделен для наблюдения за противником на реке Нахр, а Ренье командовал арьергардом.

6 марта Яффа была взята.

О том, что произошло дальше, сам Наполеон пишет:

«Пленных оказалось 2500 человек, в том числе 800 или 900 из гарнизона Аль-Ариша. Последние, после того как они поклялись не возвращаться в Сирию раньше чем через год, сделали три перехода в направлении Багдада, но затем обходным путем прибыли в Яффу. Таким образом, они нарушили свою клятву; их расстреляли».

На самом деле произошло следующее. Когда французская армия подошла к Яффе, Наполеон приказал объявить населению, что если город будет взят приступом, то все жители будут уничтожены, ибо в плен никого брать не будут. Яффа не сдалась. 6 марта последовал штурм, и, ворвавшись в город, солдаты принялись истреблять буквально всех, кто попадался под руку. Все дома и магазины подверглись разграблению. Некоторое время спустя, когда избиения и грабеж уже подходили к концу, Наполеону доложили, что около четырех тысяч уцелевших турецких солдат укрылись в одном со всех концов закрытом месте, готовые обороняться до последней капли крови.

Эжен де Богарне (сын жены Наполеона Жозефины от первого брака) был послан Наполеоном пообещать туркам сохранение жизни, и тогда они вышли из своего укрепления, сложив оружие. Французы заперли пленников в сараи. Однако после этого Наполеон заявил:

— И что мне теперь с ними делать? Чем их кормить? У меня нет провианта!

Действительно, у него не было ни достаточного количества судов, чтобы отправить пленных морем в Египет, ни свободных войск, чтобы конвоировать их через пустыню… В результате Наполеон провел в размышлениях три дня, а на четвертый отдал приказ расстрелять пленных. Всех без исключения. И четыре тысячи человек были выведены на берег моря и там все до одного уничтожены.

Поль-Мари-Лоран де л’Ардеш в своей «Истории императора Наполеона» пишет:

«Шестого марта Яффа была взята приступом и предана на грабеж и убийство. Бонапарт, чтобы удержать неистовство солдат, послал своих адъютантов Богарне и Круазье, которые подоспели ко времени и спасли жизнь четырех тысяч албанцев и арнаутов, составлявших часть гарнизона и укрывшихся в пространных караван-сараях. Когда главнокомандующий увидел такое множество пленных, то воскликнул: «Что прикажете мне с ними делать? Чем мне их кормить? На чем переправить во Францию или в Египет? Вот наделали-то дела!» Адъютанты стали извиняться тем, что не принять капитуляции было бы опасно, и притом напомнили, что они были посланы именно для исполнения человеколюбивых видов главнокомандующего. Наполеон возразил: «Да, без сомнения, в отношении к женщинам, детям, старцам; но мое приказание вовсе не касалось вооруженных солдат; лучше было умереть, чем привести мне всех этих несчастных. Ну, что я с ними стану делать?» И Наполеон целых три дня рассуждал об участи пленников, ожидая, не придут ли с попутным ветром какие суда, которые бы избавили его от необходимости снова проливать кровь людей. Но на море не появлялось ни одного паруса; войско начинало роптать, и приказ о расстреле арнаутов и албанцев отдан 10 марта».