Всемирная история болезни - [112]
– Петруша, маленький.
Нет, честное слово, чёрт знает что. Кем она только не бредит! Ладно, пусть спит, завтра утром обо всём расспрошу.
Надя пошла к себе в комнату, села, не раздеваясь, на кровать и приготовилась дежурить всю ночь. И если уж откровенно, ей ещё показалось, что она услышала из-за стены жалобное такое:
– Ванечка…
14
А утром его повели к принцессе. Причём Жан сразу отметил перемену в обращении. Отстёгивать его от цепей пришли двое – Красный и Зелёный, причём первый был подчёркнуто, без издёвки вежлив, а второй и вовсе не мог поднять от стыда ни единого глаза.
– Пожалуйста, не сопротивляйтесь и не пытайтесь бежать. Мы отпустим вас по-хорошему, как только всё выяснится, – сказал Жану Красный, выводя из камеры на серый полусвет коридоров.
По нескольким винтовым и ажурным лестницам они поднялись к самой высокой башне. Там, внутри, их ждала принцесса, разряженная и торжественная, как рождественская ёлка. Жестом, каким в школьных театрах играют королеву Гертруду, Матильда отправила своих рыцарей за дверь и протянула Жану руку для поцелуя.
Нет, сейчас не время прикалываться, – подумал сыщик и склонился над её мягкой, влажной кистью.
– Ваше высочество, я не хотел причинить вам никакого вреда. Возможно, ваши подданные слегка перестарались, и я… Это какая-то ошибка?
Матильда нежно смотрела на него сквозь толстые стёкла очков и медлила с ответом: она заметно волновалась.
– Нет, мой дорогой принц, это не ошибка, – наконец заговорила она, слегка покачнувшись. – Я ждала этой встречи слишком долго, чтобы ошибиться.
Она пригласила Жана сесть на маленький диванчик, сама примостилась рядом и, держа его руку в своих, продолжала:
– Когда я родилась, мне предсказали, что однажды я усну, и буду спать ровно сто лет и забуду, кто я такая. А потом придёт прекрасный принц и разбудит меня своим поцелуем. Так оно и случилось. Я спала в своём замке сто лет, но потом почему-то проснулась, а принца всё не было. И память ко мне не вернулась, вот только пятеро рыцарей, охранявших мой сон последние два года, рассказали мне что к чему. И всё это время мы ждали, искали принца, а он всё не шёл и не шёл. А как только я увидела тебя, – Матильда улыбнулась так плотоядно, что у Жана от дурного предчувствия какие-то шарики рассыпались в голове, – я увидела тебя и начала вспоминать.
– Да? – он постарался, чтобы голос его звучал участливо и доброжелательно, а сам малодушно покосился на окно: нет, прыгать высоковато.
Хотя целуется она довольно приятно.
– И что? Что же вы вспомнили, ваше высочество? – покорно склонил голову добрый сыщик, чтобы не смотреть в огромные очки принцессы.
– Всему своё время, мой милый. Скоро ты обо всём узнаешь, – и она, снова приблизив к нему лицо, надолго затянулась его слегка дрожащими губами.
– Благодарю вас за оказанную мне честь, о прекрасная Матильда, – торопливо полупропел Жан, когда окончился поцелуй. – Но я и не подозревал о том, что я принц. Я самый обыкновенный человек, и здесь оказался случайно. Один нелепый случай занёс меня в ваши края.
Принцесса восторженно, почти с обожанием смотрела на него.
– Я очень рад встрече с вами, отныне я ваш поклонник навек, – (боже ты мой, что б ещё такое придумать?) – но мне необходимо вернуться в город к своим обязанностям, там меня ждёт мой начальник и… А в Париже у меня брат попал в беду, я должен ему помочь. Вы ведь понимаете, вам, как благородной принцессе, должны быть понятны высокие чувства братьев.
Что же это он такое несёт? Лучше бы выпрыгнул в окно.
Однако принцессе его безобразная речь, кажется, пришлась по душе.
– Конечно, мой милый! Мы спасём их всех! Спасём твоего брата, мы спасём даже всю землю, потому что я вспомнила!
Час от часу не легче. Она вскочила и, подбежав к старинному инкрустированному столику, стала нажимать на какие-то камешки-стёклышки на его столешнице. Жан заглянул с любопытством: вот это да! Оказывается, это кнопки – красная, синяя, зелёная, жёлтая, розовая. Ну конечно, она созывает своих, как же он сразу не догадался!
Где-то внизу, в замке и в саду, запиликали позывные, раздались шаги, голоса, и вот уже пятеро рыцарей принцессы тут как тут, на всякий случай с оружием наперевес.
Ловко тут у них всё организовано, – усмехнулся Жан. Не взять ли мне их к себе в помощники, когда всё утрясётся?
Ребята выстроились в шеренгу перед принцессой, готовые слушать.
– Друзья мои, – взмахнула Матильда широкими белыми рукавами, – позвольте представить вам нашего принца. Его зовут…
– Жан, – поклонился Жан.
– Мы с вами долго ждали этого дня, и вот… Вы не поверите…
Он изучал лица рыцарей, но почему-то не находил там ни удивления, ни восторга.
– Прошу любить его, уважать и почитать так же, как и меня.
Вот это хорошее пожелание. И цветные – сначала мальчишки – подошли по одному и пожали Жану руку. Потом Ружена и Анна. Он на секунду задумался, не надо ли оказать дамам каких других знаков внимания, но решил всё же ограничиться рукопожатием.
– Ну что ж, ребятушки, – Жан кашлянул, прочищая горло, – раз уж я ваш новый принц, давайте…
Но Анна быстро его задвинула:
– Да помолчите вы! Что ты вспомнила, лучше расскажи, – это уже, разумеется, к Матильде.
