Всем спокойной ночи - [93]

Но я позволила Эвану отклонить мою голову назад. Я закрыла глаза и открыла рот, и, когда он прижал свои губы к моим и поцеловал меня, сначала нежно, а затем настойчиво, я ответила на его поцелуй и прижалась к Эвану, чувствуя тепло его кожи, слушая биение его сердца.

И это было так же, как в самый первый раз, когда он меня поцеловал.

Слабо освещенный бар, убийство Китти Кавано и, вероятно, нелегальная двойная жизнь, весь город, весь мир отхлынули, как волна, оставив нас двоих в объятиях друг друга.

Эван подался назад, тяжело дыша.

— Мы можем снять номер, — произнес он.

Я высвободилась из его объятий. Мои губы вспухли, щеки пылали, тело дрожало от желания, и я знала, что, если мы задержимся здесь хотя бы на минуту и он будет целовать меня, я потеряю способность соображать.

— Нет. — Я неуверенно поднялась. — Я не могу.

— Можешь, — сказал Эван, удерживая меня. — Ты можешь делать все, что пожелаешь. Я бы так хотел…

Его голос затих, пока я вытирала губы салфеткой, смоченной в воде со льдом.

— Я бы так хотел, чтобы все у нас произошло иначе.

«Если бы желания были лошадьми, все нищие стали бы наездниками». Я плотно натянула красную шерстяную шапочку на волосы и надела красные шерстяные митенки. Левая зацепилась об обручальное кольцо.

— Я должна ехать домой.

Он кивнул.

— Ты мне позвонишь?

— Я…

Он встал, поправил мою шапочку и поцеловал в кончик носа.

— Я буду думать о тебе, — сказал он.

— До свидания, Эван, — произнесла я, зная, что я тоже буду думать о нем.

Часть третья СПОКОЙНОЙ НОЧИ, НИКТО

Глава 35

Когда в половине шестого я постучала в дверь Кэрол Гвиннелл, дом ее пах, как яблочный пирог.

— Мамочка! — закричали мои дети, бросившись через всю кухню и обхватив руками мои ноги.

Кэрол помахала мне рукой.

— Ну как, ребята, хорошо провели время? — спросила я.

— Да! — воскликнул Сэм.

— Да! — крикнул Джек.

— Спасибо за прекрасный день, — вежливо сказала Софи, прежде чем схватить меня за руку и многозначительно посмотреть в сторону двери.

— Секундочку, дорогая. Я только хочу поблагодарить миссис Гвиннелл.

— Всегда рада! Приходите в любое время! — улыбнулась Кэрол.

Пока дети надевали пальтишки, она произнесла, понизив голос:

— Никто ничего не слышал… ни о чем. Позвони, когда вернешься домой, ладно?

— Ты думаешь, что тот же тип, убивший Китти, как-то связан и с Лекси? Кто у них мог быть в общих знакомых?

Кэрол сморщила нос, и ее серьги еле слышно звякнули.

— Да все. Та же самая школа, церковь, друзья, детский врач, тренажерный зал…

Она заглянула в гостиную, где телевизор был включен на канал Си-эн-эн с приглушенным звуком.

— Мне нужно готовить обед. Позвони обязательно.

Я поблагодарила ее и повела детей к машине.

Кэрол стояла в проеме двери, в красно-белом полосатом фартуке и наблюдала, как мы отъезжали.

— Чарли не смывает в туалете после того, как сделает, — прошептала Софи, пока я пристегивала ее к сиденью.

Она и мальчики получили по конфете, оставшейся с Хеллоуина. Я держала их в «бардачке» для таких случаев.

— Да уж, плохо.

Софи помахала рукой, разговор ей уже наскучил.

— Можно мне на ужин кимчи?[40]

— Конечно, — кивнула я.

Мы вернулись домой, закрыла двери, и я позвонила Кэрол.

Я накормила детей ужином (сосиски из индейки для мальчиков, кимчи, заказанное по Интернету из Нью-Йорка, для Софи), искупала всех, почитала «Золушку», причем мальчики притворялись, будто им неинтересно.

В восемь тридцать, когда все спали, я приняла душ, влезла в просторную поношенную ночную рубашку и панталоны без резинки в одной штанине, прокралась в комнату мальчиков и удостоверилась, что они в безопасности, хорошо укрыты и спят.

Когда я забралась под одеяло и закрыла глаза, то была уверена, что это только для видимости, и я не смогу уснуть, как не сумела удержаться от поцелуев с Эваном. Но когда проснулась, в окно стучал дождь со снегом, дети ссорились, и, судя по смятой подушке и скомканному одеялу на кровати в гостевой комнате, мой муж пришел и ушел, а я даже не заметила.

— О, мой бог, — крикнула Джейни. — Ты отказалась!

— Да, отказалась, — сказала я, чувствуя, как сжимается мой желудок.

Я нарезала ломтиками тосты с корицей и поставила тарелку перед детьми.

До этого утра я не осознавала в полной мере чудовищность того, к чему была так близка. Но возмездие настигло меня. И либо оно, либо чувство вины ослабили мою иммунную систему. С того момента, как я проснулась, желудок болел, и каждые десять минут я бегала в туалет, что очень веселило деток.

— Но я хотела.

Джейни помолчала.

— Я все еще могу депортировать его, — усмехнулась она.

— Не волнуйся. Я никогда больше с ним не увижусь.

Я приняла это решение в поезде, на обратном пути домой. Я не создана для адюльтера. Я ощущала себя гадкой, от чувства вины мне было плохо. Мои тайные поездки, которые я уже совершила, и так потребовали максимального напряжения сил. Я не могла придумать никаких других фальшивых предлогов для того, чтобы съездить в город. Бена можно было купить на то, что в офисе доктора Моррисона потеряли мой анализ только раз. Второй раз — это перебор.

— Ты все еще любишь его? — спросила Джейни.

Я громко застонала:

— Какое это имеет значение? Я замужем. У меня дети.