Вселенское Евангелие Вивекананды - [7]

1921-1928).} Я сомневаюсь, чтобы для просвещенного сердца Рама-кришны мог существовать "высокий" и "низкий" путь. Все, что ведет к богу, идет от бога. Я знаю, что для Вивекананды, преданного брата смиренных и бедных, путь, по которому ступают их босые ноги, священен:

"…Только глупцы говорят, что труд и философия - две разные вещи, мудрый этого не скажет… Все иоги… иоги труда, мудрости и любви, все они могут служить прямыми и самостоятельными средствами для достижения свободы, спасения{Карма-иога, гл. VI.}(Мокша).

Посмотрите, сколь замечательна независимость этих великих религиозных умов Индии. Как она далека от кастовой гордости наших ученых и наших верующих на Западе. Аристократ, ученый, вдохновенный Вивекананда без колебания пишет:

"Человек может не изучить ни единой философской системы, он может не верить ни теперь ни в прошлом ни в какого бога, он может ни разу в жизни не молиться, но если одна лишь сила добрых Дел привела его к такому состоянию, когда он готов отдать свою жизнь и все, что он имеет, и все, чем он является, за других, - он поднялся до высших вершин, которых может достигнуть верующий человек своими молитвами и философ своими знаниями", - он дошел до Нявритти, до самоотречении… {Карма-иога, гл. VI.}

Так встречаются, не ища этого заранее, по одному сродству великих душ, мудрость Индии и чистое Евангелие Галилеи. {Установим здесь еще раз точки соприкосновения этих двух религиозных учений.

Вильям Джемс, изучавший "Религиозный опыт" с изумительным усердием, но, по его собственному признанию, без малейшего личного расположения ("Мой темперамент, - пишет он, – исключает для меня возможность всякого мистического опыта, и я могу говорить о нем лишь с чужих слов" - стр. 324 французского перевода), имеет тенденцию приписывать мистицизму Запада характер "спорадического исключения", противопоставляя его "методически-культивируемому мистицизму" Востока (стр. 338-339) г вследствие этого он считает первый из них чуждым повседневной жизни большинства мужчин и женщин нашего Запада. В действительности Джемс, как большинство протестантов, плохо знает методически, каждый день проявляющийся мистицизм западных католиков. Единение с Богом, которого индусы ищут посредством иог, является естественным состоянием у истинного христианина, сознающего сущность своей веры. Может быть, она. даже еще более врождена и самопроизвольна, ибо, согласно христианской вере, "центр души" есть Бог, ибо сын Божий есть самая мысль христианина, в достаточно лишь вознести эту мысль к Богу в молитве, чтобы "прилепиться" к Христу и войти в общение с Богом.

По моему мнению, разница здесь скорее в том, что Бог играет в западном мистицизме роль более активную, чем в Индии, где человеческая душа одна должна совершать усилие. "Милостию всеобщей и обычной", мистический путь, как говорит Бремон, открыт для всех; и главной задачей христианского мистика на протяжении веков было – сделать доступным для всех состояние единения с Богом.

Если рассматривать его с этой точки зрения, наш французский XVII век был удивительно демократичным. (Отсылаю читателя к "Метафизике Святых" А. Бремона и в особенности к двум его интересным характеристикам – францисканского "панмистика" Поля де Ланьи и "Виноградаря из Монморанси" Жана Омона, галльский здравый смысл которого негодовал против тех, кто говорил, что мистицизм – "не для всех"… Кому же в нем отказал Господь, кроме разве лентяев, которым лень нагнуться, чтобы напиться?.. Великий Салезианец, Жан Пьер Камю, совершая некий фокус, обращает мощный мистический напиток Дионисия Ареопагита в безопасное столовое вино, по правде сказать, немного разбавленное, ad vutm всех добрых людей.) Эта демократизация мистицизма – поразительный факт в наш классический век. Уже не в первый раз можно наблюдать, что великие преобразования души человечества начинаются всегда из глубин. Религия и метафизика опережают литературную и политическую мысль на целый век или даже на несколько веков. Но последняя, имея понятия об этих глубинах, полагает, что впервые изобрела или открыла то, что уже давно начертано в глубинах духа.}

1. Карма-иога

Из четырех Евангелий Вивекананды – его четырех иог- ни одно не звучит столь сильно и столь взволнованно, как Евангелие Труда: Карма-иога.

Я даю из него несколько выдержек, связывая их с приведенными выше мрачными словами о слепом Колесе Вселенной, которое нас уносит и давит.

"…Машина мира - страшный механизм; стоит нам всунуть туда руку, как она нас сейчас же захватывает, и мы погибаем. Мы все в плену у этой могучей и сложной машины вселенной. Есть только два способа спастись от нее. Первый - это отрешиться от всякой мысли о машине, предоставить ей итти своим ходом и держаться в стороне… Это легко сказать, но почти невозможно сделать. Я не знаю и одного человека из двадцати миллионов, который был бы способен на это… Вполне очевидно, что если бы мы отрешились от нашей привязанности к этой маленькой вселенной чувствами или разумом, мы тотчас же стали бы свободны. Как только мы оказываемся по ту сторону ограничений Закона, по ту сторону Причинности, цепи рабства спадают. Но кто может достигнуть этого полного отречения? Сколь немногие.