Вселенная в огне 2 - [14]

— Ну а женщины-то почему? — Немного удивленно спросил Стас, ошарашенный такой речью. — Хотя кого я спрашиваю.

— В любом непонятном деле всегда замешана женщина! — Леха посмотрел на меня, — Кто эта чаровница? Нет погоди, не говори я догадаюсь! — Он звонко хлопнул себя по лбу и воскликнул, — Ну, конечно! Леночка! Я прав?

— Отчасти, — согласился я и снова посмотрел на Стаса. — Так что, берешь меня?

— Лови приглашение, — улыбнулся в ответ он.

Открыв с помощью браслета коммуникатора почтовый сервис, быстро нашел приглашение в клан и поставив галочки в нужных местах отправил в обратку согласие.

Буквально через пару секунд на почте появилось еще одно письмо с поздравлением о вступлении в клан «Ирбис» и несколько вариантов о расположении символики клана на одежде или, за отдельную плату, в виде татуировки на любую часть тела.

Особо не выдумывая выбрал вариант с нашивкой на табарде (Это подобие жилета, надеваемое поверх робы. И спереди и (обычно) сзади имеет вид двух полотнищ ткани, спускающихся от плеч, сходящихся на уровне талии вплотную (тут их прижимают пояс и ремень), и свободно свисающих несколько ниже робы, сантиметров на 5-10.) на левой стороне груди. Такой небольшой круг, восьми сантиметров в диаметре с мордой снежной кошки в нем.

Вообще все эти вышивки, наклейки и подобная мишура служили далеко не только как украшение. В игре нельзя узнать имя, уровень, принадлежность к клану и другую личную информацию сосредоточившись на выбранном игроке, как в других проектах. Можно было бы обратиться в межгалактический реестр, но информации там будет слишком мало. Пожалуй, только все вышеперечисленное, плюс отрицательные отношения с корпорациями если они есть и награда за голову.

Пока что на мне не было табарда, поэтому и нашивка нигде не появилась. Зато в личных характеристиках теперь напротив пункта «Организация», гордо стояла запись, — клан Ирбис.

— Поздравляю со вступлением. — Парни хлопнули меня по плечам, а Стас добавил, — У тебя там новый раздел появился, в нем уже есть устав и все остальное, полистай на досуге.

— Угу, — я провел ладонью по лицу, — все никак не могу отойти от той бойни в метро. Шипение, рев, крики, слюни, кровь… Как-то сильно похоже на реальность. Особенно в темноте.

— А то! — Брат лучился довольством. — Не зря же я шлемы покупал!

После такого заявления мне осталось только сделать интернациональный жест «рукалицо» и возвести очи горе. Стоящий рядом лидер клана молча давился от смеха. Неожиданно Стас серьезно посмотрел на меня.

— Давно спросить хотел, ты почему к другим национальностям и расам так неравнодушен? Для нормального отношения внутри клана это очень важно.

Теперь очередь фэйспалмить пришла к моему брату.

— Тут несколько факторов, — с легкостью начал вспоминать я. Плохое вообще с радостью всплывает на поверхность, будто только в ожидании и прячется в памяти. Это хорошие дела других людей по отношению к себе не вспоминаются, только свои к другим, ага. То ли мозг человеческий так устроен, то ли люди чересчур эгоистичны стали, и я среди них. — Еще в старших классах с нами учились несколько чебуреков, пардон чеченов. Так вот они постоянно нападали на одиноких ребят из-за угла и только всей компанией. Стоило выйти разбираться один на один и тут же начиналось это их извечное: «что случилось брат, я же ничего плохого никому не желаю, брат, я ведь только ее держал, брат…». Понимаешь? Я не стану говорить за всех, но людей судят по поступкам, и эта была первая нерусь, с которой я столкнулся так близко. Три года старших классов в одном помещении, куда уж ближе-то? Ну, ладно, думал я тогда, успокаивая гнев, просто несколько бешеных овец в стаде, везде бывает, не могут же все быть такими… Однако время шло, я поступил в университет. Напомни мне хотя бы одного адекватного неруся в нашем славном учебном заведении. Одни понты, прогулы и бабки за проставленные оценки.

— Ну это просто подростковое, — протянул Стас. — Вот выпустятся, уму наберутся и слетит вся эта шелуха.

— Ты сам — то в это веришь? — Я скептически посмотрел на друга. — Подобная шелуха выбивается заботливыми родителями еще в детсадовском возрасте. Максимум до десяти лет.

— Я и сам на четверть армянин, так что и меня ненавидеть? Ладно, что это я завожусь. Ты только кавказцев так не любишь? Как к афрорасам относишься к примеру. За спиной громко хмыкнул Лешка.

— Тут мой первый контакт тоже не назвать удачным, — признался я. — В ту пору я лежал в больнице, в хирургии если быть точным и к нам в отделение пришли студенты-практиканты. Среди них только пятая часть, — славяне. Остальные индусы, негры и дальше по списку. Каждому выделили по больному. Мне попалась молодая девочка из Африки. Черная кожа, кудри на голове и жуткий акцент. Она поинтересовалась у меня, сверяясь с блокнотом, какая у меня температура, померила давление. И собралась сваливать. Ну как же, ведь полный опрос пациента уже завершен. Я в ответ поинтересовался на каком курсе учится, эта вне всякого сомнения будущая звезда афромедицины. В ответ на меня вылили ушат дерьма, мол им бедным приходиться год учиться на подготовительном курсе изучая наш язык, а так она со всеми на третьем курсе, и она не виновата, что им только градусники выдают и то не каждому, а еще она недовольна своим положением в обществе, в медицинской академии, в нашей стране и лично мной, потому что я явно плохо отношусь к ее расе.