Вселенная в одном атоме: Наука и духовность на служении миру - [20]

Весь мир пронизан множеством таких сложных отношений взаимозависимости. Невозможно говорить о реальности как о наборе отдельных сущностей, находящихся вне контекста их положения относительно окружения и других феноменов, включая язык, представления и прочие условности. Таким образом, не существует субъекта вне отношения к рассматриваемому им объекту, так же как не существует объекта без субъекта, постигающего его; нет деятеля вне связи с осуществляемой им деятельностью. Нет стула помимо его ножек, сидения и спинки, а также дерева, гвоздей, пола, на котором он стоит, стен, ограничивающих комнату, в которой он находится, сделавших его людей, тех, кто согласился назвать данный предмет стулом и кто воспринимает его в качестве приспособления для сидения. Причем, согласно этому принципу, полностью условным является не только существование вещей, но и сама их идентичность также всецело зависит от всего остального.

В современной физике глубокая взаимозависимость объектов реальности была тщательно рассмотрена в так называемом ЭПР-парадоксе, названном так по первым буквам имен Альберта Эйнштейна, Бориса Подольского и Натана Розена — ученых, сформулировавших его для того, чтобы указать на внутреннюю противоречивость квантовой механики. Допустим, пара элементарных частиц была создана, а затем разделена, причем каждая из них отправилась в противоположном от другой направлении и на очень далекое расстояние: например, одна из них в Дхарамсалу, где живу я, а другая — в Нью-Йорк. Одним из свойств таких частиц является то, что спин каждой такой пары всегда должен быть ориентирован в разных направлениях, так что, если спин одной из них был определен при измерении как направленный «вверх», другой непременно должен быть ориентирован «вниз». Согласно законам квантовой механики, корреляция измерений (если одна частица ориентирована «вверх», то другая непременно «вниз») должна сохраняться даже в том случае, если индивидуальные характеристики частицы не определены до тех пор, пока экспериментаторы не измерили свойства одной из частиц, скажем, в Нью-Йорке. В момент измерения частица, находящаяся в Нью-Йорке, получит значение, например, «вверх», и в этот момент другая частица должна непременно оказаться сориентированной «вниз». Взаимное установление направленности «вверх-вниз» происходит мгновенно, даже для частицы, находящейся в Дхарамсале, которая сама еще не была измерена. Несмотря на их пространственное разделение, две частицы ведут себя как связанные между собой объекты. Получается, что согласно законам квантовой механики в самом сердце физики обнаруживается поразительная и глубокая взаимосвязь.

Однажды на открытой конференции в Германии я обратил внимание аудитории на усилившееся стремление профессиональных ученых прислушиваться к духовному опыту последователей различных существующих в мире созерцательных традиций. Я говорил о точках соприкосновения моей собственной традиции с современной наукой, особенно о буддийских обоснованиях относительности времени и отрицании постоянства. Через некоторое время я заметил, что на нашей встрече присутствует фон Вайцзеккер, и пожаловался ему на свое слабое понимание основ квантовой физики. На это он добродушно ответил, что его собственный учитель Вернер Гейзенберг, доведись ему присутствовать на этой встрече, был бы в восхищении, услышав о таких ясных, очевидных параллелях между буддийской философией и его собственными научными прозрениями.

Другой ряд вопросов квантовой механики касается проблемы измерений. Мне известно, что этой теме посвящена целая область исследований. Некоторые ученые говорят, что сам акт измерения приводит к коллапсу корпускулярно-волновой неопределенности, причем результат здесь зависит от используемого экспериментатором метода измерений; лишь благодаря самому акту измерения возможное становится действительным. Между тем сами мы живем в мире повседневной реальности. Поэтому возникает вопрос: как с точки зрения современной физики происходит согласование нашего основанного на здравом смысле восприятия окружающего мира объектов и их свойств с одной стороны, и парадоксального мира квантовой физики — с другой? Да и возможно ли такое соотнесение в принципе? Или нам остается лишь мириться с такими двойственными по своей сути представлениями о реальности?

Однажды в Инсбруке на двухдневном закрытом семинаре по проблемам эпистемологии в области основ квантовой физики и философии мадхьямаки, где я встретился для обсуждения с Антоном Зайлингером и Артуром Зайонцом, Антон сказал мне, что один из его коллег как-то заметил, что большинство ученых, работающих в сфере квантовой физики, воспринимают область своих исследований с легким оттенком своего рода шизофрении. Находясь в лаборатории и занимаясь изысканиями, они ведут себя как реалисты, рассуждая о фотонах и электронах, летающих туда и сюда. Тем не менее, если переключить их внимание на философские проблемы и попросить объяснить основы квантовой механики, многие из них скажут, что ничто на самом деле не существует до тех пор, пока приборы не покажут наличие этого.