Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 5 [Компиляция, сетевое издание] - [91]

Амбиции Йаа-Тхоббота, таким образом, были бы превращены в пыль под моими ногами; без каких-либо трудностей правитель Шоммог был бы лишен всей своей власти, и стало бы возможным возвышение моего собственного монарха Нуггог-йинга; богатство и могущество провинции К'наа истощились бы как мелкая грязь под атаками прилива, а моя собственная земля Г'тхуу достигла бы предельного значения над всеми царствами Му. Какой человек дерзнет осудить меня, что в самой крайней моей нужде я осмелился пойти против жуткого указа самих Старших Богов!

И вот я спустился по Скрытой лестнице в самый дальний и самый секретный склеп, вырытый глубоко в недрах планеты под основанием разваливающегося моего дворца, и там я заставил своих немых рабов рмоахал открыть тяжелый люк — огромную массивную плиту из тесаного и полированного оникса, явив черную глубину, из которой дул холодный и ядовитый ветер.

И, закалив свою душу, я призвал силу Ксотического Ключа и вызвал скользящего по своим черным и отвратительным норам самого Отца Червей, бессмертного и гнилостного Убба, лидера и прародителя страшных Йуггов — отвратительных и дочеловеческих слуг моего бога, которые извиваются и скользят в слизи у Его ног.

Как огромная, блестящая масса гнилостного беловатого желе выглядел Отец Убб, а его приземистое и дрожащее тело не несло ничего, кроме опухшей и закругленной головы, посреди которой выделялось истекающее слюной и дрожащее отверстие, окруженное розовым ободком, блестящее тройными рядами адамантиновых клыков. Сейчас йугги служат моему господину Йтхогте и Его брату Зот-Оммогу, так же как Глубоководные служат Ктулху, а Чо-Чо своим владыкам, Жару и Ллойгору; и, как Пламенные Существа стремятся освободить Ктугху, а Змеи Валузии сорвать оковы со своего господина Йига, так и йугги неустанно грызут оковы, которые сдерживают Йтхогту и Зот-Оммога.

Почувствовав слабость и дрожь после моего разговора с Отцом Уббом, чья нечестивая мерзость и зловоние — сродни самому Абхоту, я с облегчением поднялся на свежий воздух. Но я заручился поддержкой «Грызущего у корней» в моих великих стараниях, и мы поклялись открыть Дверь, хотя могли навлечь на себя гнев Старших Богов с отдаленного и красного Глуи-Вхо! (5)

Я выбрал «День змеящегося северного сияния» как наиболее приемлемый для моих стремлений. И отправился на край могущественной Бездны Йхе с моими немногими испуганными помощниками. И в «Час пения зеленого пара» я стоял на утесе, глядя в глубокие и скрытые мраком пропасти, и совершил Алую Жертву, в то время как позади меня раздавался плачущий хор голосов моих помощников, исполняющих дикие и чужие ритмы Песнопений Йуггов.

Я исполнил Багровое Омовение; я взмахнул Ксотическим Ключом; я начертил в дрожащем воздухе символы живых и божественных огней — Иероглифы Йрр; я исполнил заклинание «Обряд изгнания Куара»; я позвал дхолей на забытом эоны назад Акло; я использовал знания Запретной Литании; я вызвал сущности Кслатх из дополнительного измерения в области Асимметричной Эфирной Полярности.

Я поклонялся Черному Пламени в такой манере, что моя душа сжималась и дрожала во мне; я призвал всех богов архаичного Му — Великих Древних (кроме ядовитого и тиранического Гхатанотоа), а также Малых Древних, а так же Йига, Отца-Змея, и призрачного Нуга, и Йеба, «Шепчущего Тумана», а так же Иода, «Сияющего Охотника», и Ворвадосса с Бел-Ярнака, «Возмутителя песков», — и Того, Кто Придет, и Отца-Дагона и Матерь-Гидру, которые правят Глубоководными, которые являются Его слугами в зеленом море.

И я произнес громким голосом «Имя, которое никогда не должно произноситься вслух»…

Надо мной звезды дрожали и горели бледным светом, как восковые свечки на ледяном и миазматическом чертеже… все, кроме алого горящего глаза Глуи-Вхо, который сиял намного ярче, чем раньше.

Под моими ногами земля пошла сетью трещин, а с тускло освещенного запада, где титанические горы раскинулись по всей ширине Му, забормотали глубокие подземные громы, и холодные черные кратеры налились пламенем, наполняя сердитые небеса клубящимся дымом.

Мои помощники сжались у кучу рядом со мной, закрывая руками свои бледные лица. И на Землю опустилась великая тишина на семь вдохов времени.

V

И тогда мое сердце затрепетало во мне от ужасной и богохульной радости, ибо Смотрите! я оборвал первый из семи оков, которые с незапамятных забытых времен сдерживали в плену Мерзость из Бездны.

И Он поднялся над краем огромной пропасти и посмотрел на своего архи-иерофанта.

Очень ужасен был Йтхогта для зрения людей, и более громадный, чем мой разум мог принять.

Как черная блестящая луна Он поднялся над краем, гигантская полусфера дрожащей слизи, более широкая, чем любая гора. Безликий и безмолвный был Он, за исключением потрясающего клюва, выступающего на лицевой стороне. Ужасный и жуткий был этот изогнутый клюв, крепкий как адамант, и шириной много тысяч шагов в длину.

И затем в половине лиги от края пропасти появилась вторая полусфера, черная, блестящая, голая голова поднялась в поле зрения, — а за ней другая! — а затем еще одна — четвертая громадная и колоссальная имеющая клюв голова поднялась над краем Бездны!