Вселенная Айн Рэнд: Тайная борьба за душу Америки - [101]

Режиссура Кинга Видора оказалась безжизненной. Он как будто методично переходит от сцены к сцене. Он был режиссером классического фильма о «маленьком человеке», «Хлеб наш насущный» 1934 года выпуска. То была история одной сельскохозяйственной общины во времена Великой депрессии. Видор вложил в этот фильм все свое сердце и душу, отстаивая достоинства альтруизма, коллективизма и самопожертвования, которых не принимала Рэнд. В одной сцене беглый заключенный сдается властям, чтобы награду за его поимку получила община. Подобным самопожертвованием, столь чуждым философии Рэнд, пронизан весь фильм. Но я подозреваю, что Кинг Видор был вынужден, как и все прочие, зарабатывать себе на жизнь, поэтому и снял «Источник».

Мне кажется, что «Источник» не получится и у Стоуна. Он, по собственному признанию, придерживается левых взглядов, ия не представляю, как он мог бы с энтузиазмом работать над экранизацией творения Айн Рэнд. Рэндианцы, со своей стороны, тоже не испытывают восторга по поводу Стоуна. Леонард Пейкофф назвал его фильм 1987 года «Уоллстрит» «откровенно левым», «продуктом радикалов и ненавистников бизнеса».[230] И все же в прессе появляются заметки (последняя — в 2006 году), что Стоун упорно трудится над ремейком «Источника» и Брэд Питт стоит в очереди на роль Рорка.[231] Студийной системы более не существует, у Стоуна — своя выпускающая компания, и он может работать над любым проектом, над каким пожелает. Почему бы не над «Источником»?

Стоун казался уставшим после предыдущей встречи и заказал себе черный кофе. Он спросил, кто мой издатель. «Значит, вы не собираетесь писать очередную восторженную статью?» — уточнил он. Кажется, мой ответ его обрадовал. Причем, заметьте, этот человек много лет работал над фильмом по произведению Айн Рэнд.

Его работа над «Источником» началась в 1990-е годы. Поскольку многие его проекты получились не такими, как планировалось, он никогда не говорит о новых, пока они находятся на начальной стадии. Однако слухи уже пошли. Он ничего не мог сказать о датах, но был уверен в одном: права больше не принадлежат наследникам Рэнд, потому что он «не взялся бы за это дело, если бы права были недоступны». А я подозреваю, что Пейкофф стал бы грызть землю, лишь бы не отдать «Источник» «ненавистнику бизнеса» Оливеру Стоуну.

Сценарий Айн Рэнд режиссеру понравился. «Хороший сценарий, — сказал он. — Интересный».

Книга была огромная, и «Айн Рэнд проделала гигантскую работу, отсекая лишнее и оставляя ровно то, что хотела сказать». Но Стоун не считал, что по старому фильму это заметно. «Кинг Видор создал интересное произведение, только на удивление безжизненное. Поэтому иногда даже не чувствуется, что перед вами — настоящие люди. Мне кажется, Патриция Нил привнесла в фильм эмоции и душевное тепло, однако в целом во всей картине чувствуется какое-то окаменение. Она очень нудная и не создает ощущения реальности».

Мне здесь было нечего возразить. Говард Рорк в фильме похож на автомат — холодный, словно стол в мертвецкой, безоговорочно эгоистичный, лишенный всего человеческого. Ему почти невозможно симпатизировать. Доминик Франкон, женщина с ледяным сердцем и садистскими наклонностями, настолько омерзительна, что напоминает персонажей из фильмов ужасов. Однако Стоуну удалось разглядеть в этих героях то, чего я и, вероятно, большинство публики, не смогли распознать.

Он признавал недостатки романа: «Люди постоянно толкают речи, — рассуждал он. — Это — недостаток Айн Рэнд. И, разумеется, справедливо по отношению к роману. Он доходчивый и убедительный, но люди в нем тоже толкают речи». Однако для Стоуна это не стало препятствием к работе над фильмом. У него имелось свое представление о том, какой должна быть эта картина.

Когда он прочитал роман в первый раз, то увидел в себе некоторые черты Рорка. «Мы были в чем-то родня. Я был сценаристом, и мне приходилось нелегко. Я хотел стать великим режиссером. То были тяжелые времена», — вспоминал Стоун. В какой-то момент наша беседа напомнила мне интервью, которые я брал у убежденных рэндианцев. «Завораживающая книга, — сказал мой собеседник об „Источнике“, — я читал ее еще юношей, потом перечитывал. Мне казалось, что это великий роман». «Атлант расправил плечи» ему тоже нравится. Он охарактеризовал этот роман, как «жутковатый, научно-фантастический, похожий на рассказы Филипа Дика». Но лежащая в его основе идеология — прославление капитализма laissez-faire — никогда его не трогала. Любопытно пофантазировать, насколько бы мы приблизились к раю, каким его представляла себе Рэнд, если бы над «Атлантом» поработал Стоун, пожертвовав свою творческую энергию на то, чтобы штамповать фильмы на объективистские темы. На самом деле волосы встают дыбом при этой мысли. Я вижу перст судьбы или, может быть, вмешательство милосердного Божества в том, что Оливер Стоун не отдал свои таланты в распоряжение Леонарда Пейкоффа.

«Я вовсе не помешан на политической философии, что бы вам ни казалось, — сказал он, прихлебывая черный кофе. — Я прежде всего драматург. Как гражданин, я иногда высказываюсь. Высказываю мысли, которые кажутся мне прогрессивными. Но как драматург я смотрю на все без политики, потому что иначе не получится хорошего сценария. Заговорите вы о Джордже Буше или о Ричарде Никсоне, я не стану нападать ни на того, ни на другого. Я позволю им самим говорить за себя».