Всего одно злое дело - [30]

Было очевидно, что мальчик не представлял, кто они такие.

– Да, – сказал он, убирая со лба упавшие волосы тыльной стороной руки. Ажар шевельнулся, как будто хотел дотронуться до мальчика, но остановил себя. Затем он сказал:

– Саид, я твой отец. Скажи этим людям со мной, что я не привозил к вам в дом никаких детей.

Рот мальчика приоткрылся. Он оторвал взгляд от Ажара и перевел его на Барбару, а затем на Анжелину.

– Которая из них шлюха? – спросил он.

– Саид, сделай, что я прошу, – сказал Ажар. – Скажи этим людям, что я не привозил сюда никакой девочки девяти лет от роду.

– Саид? – раздался голос женщины. Она говорила за спиной мальчика, но казалось, что она была в другой комнате. – Саид, кто там?

Он не ответил. Его взгляд впился в отца, как будто вызывал его на то, чтобы тот сам назвался жене, которую бросил. Когда ответа не последовало, раздались приближающиеся шаги, и Саид отошел от двери. Ажар и его жена оказались лицом к лицу.

Не взглянув на сына, женщина сказала:

– Саид, иди в свою комнату.

Барбара ожидала увидеть традиционные шаровары. Она ожидала увидеть шарф. Чего она не ожидала, так это того, насколько красива была жена Ажара. Наверное, потому, что, как и большинство людей, Барбара считала, что Ажар оставил обычную женщину, для того чтобы продолжить жизнь с необычной. Мужчины, думала она, всегда уходят к тем, кто лучше, а не хуже. Но эта женщина была гораздо красивее Анжелины: темные глаза с поволокой, потрясающий овал лица, чувственный рот, грациозная длинная шея и идеальная кожа.

– Нафиза, – сказал Ажар.

– Зачем ты приехал? – спросила Нафиза.

На это ответила Анжелина:

– Мы хотим обыскать дом.

– Пожалуйста, Анжелина, – мягко сказал Ажар. – Ты же видишь… – Затем он обратился к своей жене: – Нафиза, я прошу прощения за вторжение. Я бы никогда… Пожалуйста, объясни этим людям, что моей дочери здесь нет.

Нафиза не была высокой женщиной, но выпрямилась во весь свой небольшой рост; чувствовалось, что в ней есть стержень.

– Твоя дочь в своей комнате наверху. Она занята домашним заданием. Она очень хорошая ученица, – ответила она.

– Рад слышать. Ты, наверное… Она будет источником… Но я сейчас не говорю о…

– Вы знаете, о ком он говорит, – вмешалась Анжелина.

Барбара достала свое полицейское удостоверение. Она с трудом переносила ту боль, которую, казалось, источал Ажар.

– Не могли бы вы впустить нас в дом, миссис… – К своему стыду, она не знала, как к ней обратиться. Попробовала еще раз: – Мадам, мы хотели бы войти. Мы ищем пропавшего ребенка.

– И вы думаете, что девочка у меня в доме?

– Ну, не совсем так…

Нафиза внимательно осмотрела их всех, каждого по отдельности, с ног до головы. Казалось, женщина не торопится. Затем она освободила вход. Все вошли и столпились в крохотном коридоре, который был уже занят лестницей, ведущей наверх, ботинками, рюкзаками, хоккейными клюшками и футбольными принадлежностями. Все сгрудились в маленькой прихожей справа.

Здесь они увидели, что Саид не ушел в свою комнату. Он сидел в прихожей на краю дивана, поставив локти на колени и свесив руки между ног… На стене над ним висела фотография, на которой были изображены тысячи паломников в Мекке. Больше никаких украшений или картин не было, кроме двух маленьких школьных фотографий в рамках на столике. Ажар подошел к ним и взял их в руки. Он жадно рассматривал их. Нафиза пересекла комнату и забрала их. Она положила фото на стол, изображениями вниз.

– Здесь нет других детей, кроме моих, – сказала она.

– Я хочу проверить, – настаивала Анжелина.

– Муж мой, ты должен объяснить этой женщине, что я говорю правду, – сказала Нафиза. – Ты должен объяснить ей, что мне нет смысла врать. Что бы ни случилось, это не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к моим детям.

– А, так вот она, – вставил Саид. – Вот эта шлюха.

– Саид, – одернула мальчика мать.

– Я сожалею, Нафиза, – обратился к ней Ажар. – Но ради тебя, ради меня, ради всего того, что было…

– Сожалеешь? – Это сказал мальчик. – Ты еще смеешь говорить маме, что ты сожалеешь? Ты кусок дерьма, и не думай, что мы этого не знаем. Если ты полагаешь…

– Хватит, – вмешалась его мать. – Ты сейчас уйдешь в свою комнату, Саид.

– А вот эта, – гримаса в сторону Анжелины, – будет шарить у нас в доме в поисках своего ублюдка?

Ажар посмотрел на сына.

– Ты не смеешь говорить…

– Ты, урод, не смей говорить мне, что я должен делать.

С этими словами мальчик вскочил, протолкался сквозь них и вылетел из комнаты. Однако он пошел не наверх, а направился в коридор, где стал звонить по телефону. Говорил он на урду. Барбара поняла, что это было что-то важное, потому что Нафиза сказала Ажару:

– Это не займет много времени.

– Я очень сожалею, – повторил Таймулла.

– Ты не знаешь, что это такое, – отрезала она, затем обратилась к остальным; ее голос был полон чувства собственного достоинства: – Единственные дети в этом доме – те, кого я родила от этого человека, бросившего нас.

Барбара тихо спросила у Ажара:

– Кому звонил мальчик?

– Моему отцу, – был ответ.

«Этого только не хватало, черт нас всех побери», – подумала она. Барбара была уверена, что ситуация развивается по худшему сценарию. Она обратилась к Анжелине: