Всегда летальный диагноз - [30]

Поэтому я предпочел не делать громких заявлений и просто прошел мимо, сделав непроницаемое лицо. Миллер в этот момент произнес:

– Я готов предоставить в ваше распоряжение всю документацию за последний месяц, по которой вы сможете проследить ход лечения всех пациентов… Всех до единого!

Тут он увидел меня, и в его глазах отразилось напряжение, которое испытывает человек, мучительно пытающийся что-то вспомнить. Мой уверенный вид и белый халат сбивали его с толку.

Я коротко кивнул и пошел дальше. Если Миллер что-то и вспомнил, то момент для вопросов был упущен. А может быть, он просто предпочел их не задавать.

Больше я решил в клинике не задерживаться. Быстро спустившись на первый этаж, я сдал в раздевалку халат и забрал свой плащ. Проходя мимо дверей, ведущих в боковой коридор, пригляделся, есть ли в них замок. В моей голове начинал зреть нахальный план, который полностью самому мне еще не был ясен. Я понимал только одно – нужно во что бы то ни стало навестить забинтованного субъекта, застать его врасплох, иначе мы так и будем топтаться на месте.

К моему удовольствию, двери, ведущие в пристройку первого этажа, не запирались. Таким образом, через первый этаж можно было попытаться добраться до «блатной» палаты – только раздобыть предварительно набор отмычек. Впрочем, это было делом будущего, а сейчас меня ждал Чехов.

Я оделся и направился на автостоянку. Юрий Николаевич дремал, откинувшись на спинку сиденья. Я постучал пальцем по стеклу. Он открыл глаза и тут же полез в карман за папиросами.

– Сплю на посту, – сказал он. – Обстановка располагает. Тишина, воздух свежий… Чудесно! Может быть, лечь сюда – подремонтировать что-нибудь? – засмеялся он. – Сменить форму носа, например?

– Опасно, – заметил я, садясь на заднее сиденье. – Жена может отказаться. Вдруг ей не понравится твой новый нос?

– Тоже верно! – согласился Чехов, зажигая папиросу и мгновенно уничтожая даже малейший намек на свежий воздух. – Ты чего назад-то сел?

– Не хочу бросаться в глаза, – объяснил я. – Наша мадам, к сожалению, уже засекла мою физиономию, а она, кажется, весьма наблюдательная особа! – И я рассказал Чехову про встречу в подвале.

– А ты уверен, что это она? – скептически произнес Юрий Николаевич, выслушав меня.

– Да ведь она стопроцентно подходит под описание Груздева! – растерялся я. – Ты думаешь, что у них весь штат укомплектован такими красотками?

– Мда-а, – протянул Чехов. – Лучше было бы уточнить… Ну да ладно! Посмотрим, кто сядет в «Тойоту»…

Голубая «Тойота» стояла на другом конце площадки. В ее тонированных стеклах отражались золотые деревья и печальные небеса.

– Любопытная получается вещь, – заметил Чехов. – Если, как ты считаешь, эта девчонка помогает Миллеру замазывать грешки, то почему она выкрала у него историю болезни? Все это пока наши домыслы, но получается, что она ведет двойную игру! Зная, кто ложится в клинику к Миллеру, она дает наводку киллеру. Он тоже ложится в клинику, улучает удобный момент и приканчивает свою жертву. Сделав дело, он сматывается, а девица избавляется от трупа, потому что ей невыгодно, чтобы в клинике рыскали ищейки… Что скажешь?

– Скажу, что даже для такой злодейки тяжеловато будет ворочать труп мужика, везти его на другой конец Москвы и пытаться сжечь, – ответил я.

– У красивой женщины обязательно есть любовник, – назидательно заметил Чехов. – И наверняка соответствующий ее представлению о настоящем мужчине, то есть редкий мерзавец. Возможно даже, что именно к нему она сейчас и поедет.

– Или же сам Бородин-Краснов помогал ей избавиться от тела, – добавил я.

– Я все-таки уверен, что это не он. Повторяю, это было не в его интересах. Наоборот, ему было нужно, чтобы труп обнаружили как можно раньше, тогда его хозяин мог быть уверен в том, что работа выполнена…

– Но ведь если Малиновская с любовником караулили на этой стоянке, убийца должен был их заметить?

– Вряд ли, – покачал головой Чехов. – Ему было не до них. Ему нужно было побыстрее сматываться, тем более что твоя Марина спугнула его. Наверное, он двинулся в сторону Измайловского проспекта пешком, а тело увезли на машине через лесопарк. Возможно, они даже не видели друг друга.

– Так, значит, Малиновская работает на наркомафию? – спросил я.

– Да кто ее знает, – пожал плечами Чехов. – Скорее всего, это был случайный эпизод. Были подозрения относительно этой клиники, вышли на медсестру, предложили ей хорошую сумму… Она точно указала на того человека, который был нужен. Вот и все. Кидала наказан, концы в воду, все довольны… Но тут твоей Марине захотелось прогуляться под луной. Если бы не она, никто бы ни о чем не узнал, уверяю тебя! Потому что всем здесь выгодно помалкивать. Даже рядовым сотрудникам, которые стараются не замечать мелких несуразностей в работе клиники, – видимо, папа Миллер платит им очень неплохую зарплату… Однако осторожнее! Это не она идет?

Я посмотрел направо – это действительно была она. Но сейчас она выглядела не просто ошеломляюще, а вызывающе. Черные волосы, которые в больнице были скрыты под медицинской шапочкой, теперь были свободно распущены по плечам и окружали голову Малиновской наподобие грозового облака. Вообще, черные тона преобладали в ее наряде – был ли это осознанный выбор или ее темная натура непроизвольно тяготела к траурным цветам, не берусь сказать. Но коротенькая курточка из давленой кожи и джинсы в обтяжку – все было черным. В этой одежде, облегающей гибкое, совершенное тело, она была похожа на молодую пантеру.