Все застрелены. Крутая разборка. А доктор мертв - [35]

Она ждала, и они ждали.

Наконец она вновь подняла телефонную трубку и повторила сообщение дежурной по этажу.

Они слышали, как она говорила:

— Нет, не конференция, а кон-фе-де-ра-ты… Да…

Она положила трубку и сказала безо всякого выражения:

— Вам надо подождать.

Они смотрели на нее, даже не шелохнувшись.

— Пожалуйста, подождите в комнате для ожидания, — сказала она.

Перед ними находился небольшой укромный уголок, где стоял стол и несколько стульев, занятых такими же ожидающими, как и они.

— Хорошо, мы подождем здесь, — прошепелявил Могильщик.

Она поджала губы. Зазвонил телефон. Она подняла трубку:

— Да, я слушаю.

Затем она посмотрела на них и сказала:

— Его палата на третьем этаже. Поднимитесь, пожалуйста, на правом лифте. Дежурная по этажу проводит вас.

— Ты видишь? — прошепелявил Могильщик. — Никогда не знаешь, для чего могут пригодиться эти конфедераты.

Комната была уставлена цветами.

Каспер сидел на белоснежной кровати. Голова замотана, как тюрбаном, белой повязкой. Его широкое черное лицо агрессивно выглядывало поверх желтой шелковой пижамы. Он был похож на африканского властителя, но время для лести было неподходящее.

Французское окно открывалось на террасу, обращенную на восток. С одной стороны возле кровати стояли два пухлых кресла. С другой стороны — столик на колесах с остатками завтрака. Детективы увидели, что это был основательный завтрак, состоящий из жареной колбасы, яичницы на тостах, мамалыги с маслом, фруктов и кофе в серебряном кофейнике. На ночном столике рядом с корзиной с различными фруктами стояла коробка с гаванскими сигарами.

Оба детектива сняли шляпы.

— Садитесь, ребята, — сказал Каспер. — Что там насчет этих конфедератов?

Могильщик посмотрел на подоконник, на который можно было бы опереться задом, но все же присел на ручку кресла. Эд Гроб отступил назад в угол и прислонился к стене, его покрытое шрамами лицо скрывалось в тени.

— Это была всего лишь шутка, босс, — прошепелявил Могильщик. — Мы подумали, что вы, возможно, захотите поговорить с нами прежде, чем сюда нагрянет большая команда из Главного управления.

Каспер нахмурился. Ему не понравился намек на то, что он предпочел бы поговорить с цветными участковыми детективами, нежели с белыми инспекторами из управления, но он решил не заметить его.

— Проклятый грабеж, — подосадовал он. — Прямо в моей собственной вотчине.

Теперь он выглядел как властитель-мученик.

— Вот это самое мы и имели в виду, — сказал Эд Гроб.

Каспер скользнул быстрым взглядом с одного на другого.

— Вы должны чувствовать то же самое, — заключил он. — Где вы были в это время?

— Ели жареных цыплят у мамаши Луизы, — признался Могильщик.

Каспер посмотрел на него, чтобы узнать, не шутит ли он, и решил, что не шутит. Он открыл ящик с сигарами, выбрал одну, взял со стола машинку для обрезки сигар и тщательно отрезал один конец, затем потянулся за золотой зажигалкой и зажег сигару. Он управлялся с пламенем, как ювелир, который маленькой горелкой обрабатывает драгоценное изделие, затем захлопнул крышку зажигалки, медленно перекатил конец сигары меж своих толстых губ и выпустил изо рта тонкую струйку дыма. Приятный запах отличного табака перебил все больничные запахи.

Словно спохватившись, он подтолкнул ящик с сигарами к детективам. Оба отказались.

— Я расскажу вам, что знаю, но это не очень-то много, — сказал Каспер. — А потом мы поглядим, что со всем этим можно будет сделать. Вы, ребята, сами должны были работать над этим всю ночь.

— Мы все еще работаем, — прошепелявил Могильщик.

— Вначале мы расскажем вам, что сами узнали, — сказал Эд Гроб. — Цветной моряк, деревенский парень из Алабамы, прошлым вечером сошел с корабля на берег приблизительно в шесть часов. Он целый год работал, чтобы скопить денег на покупку автомобиля; перед покупкой у него в поясе для денег было шесть тысяч пятьсот долларов в стодолларовых купюрах. Корабельный док находится в Бруклине. В Гарлем он добрался к восьми часам. Встретил свою подружку Сассафрас Дженкинс. Они немного выпили, а затем взяли такси и поехали в контору, находящуюся в нижней части Конвент-авеню, где у парня было назначено свидание с неким мистером Бароном, который продавал ему машину.

Каспер слегка попыхивал сигарой, его черное лицо было бесстрастным.

— Свидание состоялось в десять часов, — продолжал Эд Гроб. — Барон опоздал на полчаса. Он приехал на автомобиле с белым мужчиной. Роман и его девушка ждали на обочине перед дерматологической клиникой возле 126-й улицы. Белый мужчина вышел из машины и поднялся в контору. Роман и его девушка остались внизу еще на полчаса, осматривая машину. Вокруг них собралась небольшая толпа людей, выходивших из супермаркета, находящегося рядом.

Это был совершенно новый «кадиллак» с откидывающимся верхом, отделанный под золото. Барон продавал его Роману за шесть тысяч пятьсот долларов.

Каспер заморгал, но не сказал ничего.

— У вас есть «кадиллак» с откидывающимся верхом. Сколько вы за него заплатили? — спросил Могильщик.

— Со всеми дополнениями свыше восьми тысяч, — сказал Каспер.

— Роман заплатил за него шесть тысяч пятьсот долларов, — повторил Эд Гроб и продолжал: — Втроем они поднялись наверх в контору, где их ждал белый мужчина, и составили купчее соглашение. Сассафрас засвидетельствовала его, а белый мужчина подписал его в качестве нотариуса, использовав имя Бернард Кауфман. После чего белый ушел.