Все врут! Как распознать ложь и научиться врать самому - [5]

В июле 2009 года мои коллеги из газеты «Комсомольская правда», где я работала, взяли интервью у профессора Экмана в связи с популярным во всем мире сериалом «Обмани меня». В то время он с большим успехом шел на Первом канале. Главным героем сериала был психолог, специалист по мимике доктор Лайтман. Искусно владея способностью определять правдивость человека по лицу, он с легкостью разгадывал тайные замыслы преступников. Прототипом Лайтмана и был профессор Экман.

«Как же вы научились читать мысли людей по выражению их лиц?» – поинтересовались мы у профессора.

– Молодые доктора спрашивали меня, как определить, врет ли пациент, пытавшийся покончить с собой, – отвечал прославленный доктор. – Например, когда говорит: «Я чувствую себя лучше. Отпустите меня домой». Мне понадобилось около 20 лет, чтобы выяснить это. Но обманы пронизывают всю нашу жизнь. Один из плюсов сериала «Обмани меня» – то, что места действия и ситуации постоянно меняются. Хотя доктор Лайтман гораздо больше преуспел в раскрытии лжи, чем я. Я гораздо осторожнее Лайтмана!

На телевидении однажды готовили программу о людях, которые объявляют о пропаже своего ребенка или супруга, а потом оказывается, что они либо сами похитили, либо убили их. Мне показали четверых из этих людей, и я о трех из них вынужден был сказать: «Я не уверен, говорят ли они правду». Но по поводу одного из них у меня не было никаких сомнений. Это была женщина по фамилии Мэттьюс. Я с самого начала сказал: «Она говорит неправду». Я насчитал около пятнадцати разных признаков ее лжи. В «Обмани меня» уже была серия, в которой мать была виновата в преступном умысле перед своим ребенком. Некоторые из историй сериала рассказал я, но большую часть создатели фильма берут из новостей.

Вообще, мне дали ясно понять, что сериал сделают в любом случае – со мной или без меня. Но если я буду работать над ним, у меня будет возможность предостеречь от ошибок. В контракте я подчеркнул: главный герой никоим образом не должен походить на меня – возрастом, гражданством, характером. Я не хочу, чтобы это был фильм обо мне. Я просматривал сценарий каждой серии и давал свои рекомендации, критиковал. Они использовали, думаю, примерно 80 % моих рекомендаций. Кроме того, иногда меня спрашивают: «У вас есть снимки каких-нибудь знаменитостей с выражением презрения на лицах?» И я посылаю фото.

По моему мнению, более 80 % того, что показано в «Обмани меня», правильно. Но Лайтман делает такие вещи, которые я никогда не буду делать.

Конечно, я и в реальной жизни принимал участие в раскрытии преступлений. Например, было дело Скотта Петерсона – парня, чья беременная жена исчезла. А у него была любовница, которой он пообещал, что скоро станет свободен. Я посмотрел запись его допроса и понял, что он, скорее всего, врет. В итоге полиция нашла улики против него. Был такой случай: якобы один парень убил свою жену, переехав ее машиной. Когда его пришли арестовывать, он читал мою «Теорию лжи», и меня вызвали в суд, чтобы я дал показания в связи со своей книгой. Я сказал: «То, что он читал эту книгу, не доказывает того, что он лжец, это означает, что он просто не хотел, чтобы его неправильно поняли». Судьи мне ответили, что это никогда не приходило им в голову… Это был единственный раз, когда я выступал в суде.

Его не оправдали. Недавно я имел отношение к судебному разбирательству по делу 14-летнего мальчика из Шотландии, который якобы убил свою 12-летнюю бывшую подружку. Меня попросили посмотреть видео и сказать, есть ли явные признаки его лжи. Возможно, они и не воспользовались моим свидетельством, ведь я сказал: «Есть признаки его презрения к полиции, которое он хочет скрыть». Так что, возможно, он невиновен и просто испытывает презрение к полиции.

Естественно, и в обычной жизни я тоже вижу, что мне врут. Однажды научившись этому, больше не можешь «выключить» эту способность. И в последних трех сериях говорится о том, как это влияет на частную жизнь доктора Лайтмана. Но я не считаю повседневные обманы настоящей ложью. Мы ведь не ждем, чтобы люди говорили правду, когда играют в покер или что-то продают. Моя жена когда-то сказала мне, что, если она купила платье, я не должен говорить: «Тебе не идет этот цвет. Это неудачный фасон». Я должен сказать: «Это сногсшибательно».

А с настоящей ложью, которая может иметь серьезные последствия, я редко встречаюсь. Но в моей семье, если кто-то идет на серьезный обман, я никогда не вывожу его на чистую воду. Просто замечаю это. Когда моей дочери было пятнадцать-шестнадцать лет, я знал, если она принимала запрещенные таблетки или ночевала не у своей подруги, а где-то в другом месте. Но я никогда не рассказывал об этом остальным членам семьи. Сейчас она многое рассказывает мне сама.

Но, думаю, мои близкие не чувствуют необходимости мне лгать. Я твердо верю в необходимость правил – надо договариваться заранее о том, о каких вещах следует говорить непременно, а о каких можно и умолчать.

Меня часто спрашивают: «Вы можете научить скрывать признаки лжи?» На что я отвечаю, что не открываю школ для лжецов. Управленцы, кандидаты в сенаторы и даже в президенты спрашивали меня: могу ли я научить их вызывать больше доверия? И я отвечал, что не буду с этим связываться.