Все в твоих руках - [39]

Конь царя, могучий Буцефал, пасся, свободно вонзая в изумруд берега агатовые копыта. В это самое время на другом берегу печально, как не обласканная султаном наложница, грустила, опустив долу прелестную сухую головку с шелковой гривой молоденькая кобылка, единственное существо, уцелевшее из проглоченного ледяной водой города. Жеребец всесильного басилевса, заметив кобылку, заржал ретиво и помчался к ней. Юная, не знавшая седла лошадка, увидев огромного, устрашающего вида чужака, задрожала от страха будто перо под ураганным порывом ветра. Подобно обуянному похотью дикому злобному ослу несся Буцефал не разбирая дороги сквозь кустарник, перепрыгивая широкие расщелины и перемахивая небывалой высоты валуны. Кобылка поскакала прочь, но Буцефал, как и его хозяин, имел нрав упрямый и не собирался оставлять пылающую страсть неудовлетворенной. Без устали он преследовал юную легконогую кобылицу и скоро несчастная оказалась на скале, возвышающейся над новым озером.

Поднялся Буцефал на дыбы, радостно замолотил передними копытами — жертве некуда деться. Но рано он торжествовал — гордая кобылка, издав по-человечески печальный крик, бросилась со скалы. Воды озера сомкнулись над ней. Не покорившись чужеземцу, лошадь разделила участь обитателей города-крепости…

И часто весной, когда с гор растаявшие снега переполняют озеро, над зеленоватым зеркалом вод слышится предсмертный крик. И силится вода прорвать воздвигнутую плотину. И приходят на помощь ей утонувшие защитники крепости. И зовут они к себе на помощь духов и демонов подземного мира. И люди, которые познали Аллаха и чтят Коран, не посещают это место».

Севе эта история показалась смешной: насильник-жеребец и покончившая самоубийством кобыла — надо же придумать такое! Он не рассмеялся лишь потому, что боялся обидеть рассказчика. Но Берг неожиданно хохотнул сам.

— Забавная легенда, правда?

Сева кивнул. Берг, видимо, довольный, что нашел в его лице благодарного слушателя, продолжил:

— С великими всегда так — все к чему они прикасаются, обретает толику «величия». Вот и конь — вошел в историю, благодаря хозяину, Александру Великому. Впрочем, существует гипотеза, что легенда о Буцефале, нашедшем упокоение на дне озера, имеет более древнее происхождение и указывает на место, где совершалась ашвамедха.

Видя недоумение собеседника, Берг пояснил:

— Это такой древнеиндийский обряд. Царь, желающий его исполнить, отпускал коня на «вольные луга» и со своим войском следовал за пасущимся животным, завоевывая все земли, попавшиеся на пути. Кульминацией сего мероприятия являлась собственно ашвамедха — ритуальное действо во время которого к коню подводили царицу и совершался акт священной зоофилии, символизирующий вечное обновление Вселенной, который должен был обеспечить незыблемость власти царя над завоеванными территориями. Затем конь, естественно, приносился в жертву. Известно, что народы Центральной Азии практиковали некоторые обряды, заимствованные у соседей-индусов. В случае с Македонским мы имеем: коня, ассоциирующегося у древних индийцев с Космосом, воду (озеро) — символ постоянно возобновляющейся жизни, молодую царицу — согдийку Роксану и могущественного царя Александра Великого.

«Ну и дела, — подумал Сева. — Знал, что древние любили почудить, но чтобы так…», а вслух сказал:

— Вы пытались там отыскать следы совершения этого обряда?

— Нет, что вы! История Александра для меня скорее хобби. Наша экспедиция носила более прозаический характер. Главная ее цель — составление реестра местонахождений мумиё.

Во, как! Смешались в кучу кони, люди… Шаманы, Македонский, жеребец в роли Казановы, теперь еще и мумиё!

— Сева, вы, конечно, в курсе — мумие ценный лекарственный продукт. Так вот, в районе Искандер-куля имеются богатейшие залежи этого сырья. Больше только на Памире. Но Памир закрыт для посторонних — погранзона, а здесь — пожалуйста. С начала семидесятых у нас в стране начался настоящий бум увлечения мумиё. Цена его на «черном рынке» доходила, как я слышал, до десяти — пятнадцати рублей за грамм. Как водится, нашлись десятки, если не сотни, «искателей сокровищ», которые ринулись в горы. Вы не поверите, Сева, но это походило на настоящее разграбление. В общем, было необходимо навести хоть какой-то порядок… Да, любопытно, а сейчас мумиё в цене? Вы не знаете, Сева?

— Не знаю. Никогда не интересовался мумиё, — честно признался Всеволод, и подумал: «Видать, он затарился там этими мышиными какашками, теперь сбыть хочет».

Странное впечатление производил его собеседник: с одной стороны, вроде, «не от мира сего», с другой, мужик, похоже, не терялся, и кроме научных получил и практические результаты. А вот следующим вопросом Модест Карлович добил Юрина окончательно.

— Сева, а кто сейчас чемпион мира по шахматам?

Ну, и как это прикажете понимать? Ладно, вполне допустимо, что есть люди, которые не смотрят телевизор, не слушают радио и не читают газет. Но таким до лампочки все чемпионы вместе взятые.

— Каспаров.

Сева заметил… Нет, просто невероятно — он был готов поклясться: Берг слышал эту фамилию впервые!

— А… Карпов? — Берг продолжал изумлять молодого специалиста.