Все в твоей голове. Экстремальные испытания возможностей человеческого тела и разума - [91]

Через полчаса мы доходим до участка пути, где гравийная тропа уступает место валунам. Его называют Ямайка Рокс. Тут нам кое-где приходится идти, перехватываясь руками. Это самый технически сложный участок подъема, а еще хуже, что неожиданно начинается сильный снегопад и дует шквалистый ветер. Температура около минус 15 градусов, потом я рассчитал, что за счет воздействия ветра на голую кожу на самом деле было примерно минус 35. Этого достаточно, чтобы получить обморожение всего через пару минут, хотя я и шел с голым торсом вот уже несколько часов. Я замечаю, как Хоф споткнулся о груду камней, и ему пришлось опереться рукой. Все мы уже явно на пределе своих возможностей. Несмотря на скорость подъема, холод и ледяной ветер, я знаю, что мне нужно направить все свои силы лишь на то, чтобы передвигать ноги. Я снова надеваю свитер и, готовясь к последнему рывку, неуклюже втыкаю посохи в скалу.

В мире много великих горовосходителей. Я не из их числа. И Хоф, и Хамис Нгони — опытные альпинисты, но для меня даже несложный подъем, где нужно карабкаться по камням, уже испытание. Когда нужно ползти, посохи мешаются, а, стоя без них, мне трудно удерживать равновесие. Трое моих товарищей, похоже, беззаботно спрыгнули с почти двухметрового уступа, я же, хватаясь пальцами за ноздреватые скалы, отчаянно нащупывал под собой за что зацепиться. Поскользнувшись, я рухнул вперед, распластавшись и раскинув руки. Хоф, глядя на мои бепорядочно раскинувшиеся конечности, обращаясь к Бернаэтсу или Хамису Нгони, или, может, просто так, говорит:

— И вот он бьется сам с собой.

Я слишком вымотан, и для меня это замечание как оскорбление, но оно верно. Я запнулся на склоне. Я бьюсь с собственными мышцами и сознанием так же, как с этим валуном, на котором распласталось мое тело. Но, черт возьми, я все-таки дойду до вершины, даже если это меня убьет. И на этот раз, когда я поднимаю глаза, то понимаю, что наша цель всего в сотне метров вверх по склону. Можно бороться с собой или бороться с горой. На этом этапе такого вопроса уже не стоит.

И не успел я оглянуться, как мы уже были там. Мы, затаив дыхание, стоим на «крыше» Африканского континента. Почти у самой вершины. Посмотрев на часы и вычтя время выхода, мы понимаем, что мы не просто достигли поставленной цели дойти за 30 часов — мы превзошли все ожидания. С тех пор как мы миновали вход в парк, прошло всего 28 часов 6 минут. Объективно говоря, когда группа Хофа в прошлом году шла тем же маршрутом, до точки Гилмана они дошли за 42 часа. Насколько нам известно, это самое быстрое восхождение к точке Гилмана, совершенное группой людей. Где-то внизу к нам поднимаются остальные участники. Они подойдут сюда часа через два. В общей сложности, до вершины, не уступив горной болезни, дойдут 22 члена группы из 29. Хотя Кастельяни вместе с армией США предсказывал масштабную неудачу, в нашей экспедиции 75 % успешных восхождений.

И я впитываю в себя наш успех вместе с разреженным воздухом Килиманджаро. Ветер хлесткими порывами проносится мимо огромного деревянного знака с указанием высоты, и мне снова становится тепло. Я делаю еще 30 вдохов, и мне уже жарко. Я снова снимаю рубашку, чтобы кожей почувствовать атмосферу. Хоть ветер и знает лишь язык обморожения, я чувствую, что это победа. Я уже не на горе. В это мгновение я сам гора.

Эпилог Холодно и хорошо

С тех пор как я последний раз виделся с Робом Пикелсом из Боулдерского центра спортивной медицины, прошло полгода, и ощущаю себя как нельзя иначе. Во-первых, центр заключил соглашение с Колорадским университетом и переехал в совершенно новое здание, примыкающее к студенческой спортивной арене. В ультрасовременных кабинетах толпы мясистых футболистов и тщедушных выносливых спортсменов. Изменилось и название — теперь это Центр спортивной медицины и спортивных достижений при Колорадском университете. Несмотря на эти внешние преобразования, тест, который будет проводить Пикелс, по сути, аналогичен тому, что я проходил прошлым летом. Однако ощущаю я себя, несомненно, по-другому.

После того как я несколько лет изучал, как можно с помощью окружающей среды проникнуть в работу внутренних механизмов организма, мне кое-что известно о пределах моих собственных возможностей в этом мире. Я знаю, что в каждом человеке — даже в том, у кого тотем — медуза — скрываются огромные запасы внутренних сил.

Секрет вмешательства во внутренние биологические процессы состоит попросту в том, чтобы выйти из зоны комфорта, попробовать подвергнуть себя воздействию окружающей среды и за счет этого стать сильнее. Благодаря воздействию холода происходит перестройка сердечно-сосудистой системы и проходят нарушения аутоиммунной системы. Кроме того, это чертовски эффективный способ снижения веса. Все эти изменения я испытал на себе и видел у сотни других людей, у которых хватило воли вмешаться в самые глубинные, возникшие в процессе эволюции физиологические механизмы. На более же глубоком уровне происходит понимание того, что человек — не просто ограниченный пределами собственной кожи организм, а часть окружающей среды, где мы обитаем.