Все сражения русской армии, 1804-1814. Россия против Наполеона - [34]

Оба императора, российский и австрийский, как и большинство, бежали с поля боя. После краха призрачных иллюзий о мощи своей армии Александр I находился в тяжелом моральном состоянии. Император же Франц (для него это было не первое поражение от французов), видя, что все потеряно, счел за благо побыстрее договориться с Наполеоном и отправил к нему в ночь на 21 ноября (3 декабря) князя И. Лихтенштейна с предложением о перемирии и с обещанием быстро подписать мир. Кроме того, Франц поручил сообщить Наполеону о своем желании встретиться с ним у аванпостов, с чем французский император согласился. Несмотря на то что между двумя монархами, потерпевшими поражения, складывались прохладные отношения, император Франц решил нужным посоветоваться с Александром I, прежде чем отправиться на встречу с Наполеоном. Русский царь категорически отверг свое участие в переговорах, но они договорились, что австрийский император предложит заключить мир, поскольку его дальнейшая борьба с Францией стала невозможной, и будет настаивать на том, чтобы французы дали возможность беспрепятственно вывести русские войска с территории Австрии. Для русской армии это был в тот момент, учитывая ее весьма плачевное состояние, коренной вопрос.

После окончания сражения Наполеон должен был организовать эффективное преследование противника, тем более что в его распоряжении имелись дивизии, которые понесли минимальные потери, и к нему уже подошли свежие части, не участвовавшие в решающей битве. Но в победной эйфории маршал Мюрат, который традиционно возглавлял авангард Великой армии, сделал неверное предположение, что русские бегут по дороге на Ольмюц. Поэтому именно туда на преследование армии Кутузова отправилась кавалерия Мюрата и корпус Ланна. Им посчастливилось захватить значительное количество обозов, но остатки русской армии обнаружить не удалось. Лишь на следующий день 21 ноября (3 декабря) французы более точно установили, что русские отступают в Венгрию по дороге на Гединг. Поэтому, не теряя времени, для преследования в этом направлении был послан маршал Даву, находившийся ближе всех к этой дороге и усиленный свежей дивизией генерала Ш.Э. Гюдена. Этот знаменитый маршал имел все шансы настигнуть отступающую в полном беспорядке армию союзников (если не сказать, бегущую) и отрезать ей пути к отступлению. Уже 22 ноября (4 декабря) его дивизии вышли к Гедингу. Даву был полон решимости довершить полный разгром союзников. Но он получил собственноручные записки от Александра I, а потом и Кутузова, что австрийский император встречается с Наполеоном и будет заключено перемирие. И действительно, в это время состоялась двухчасовая беседа Наполеона и Франца, после чего перемирие было заключено, по условиям которого русские войска должны были покинуть Австрию в течение месяца. 23 ноября (5 декабря) к императору Александру I был послан все тот же генерал Савари, чтобы узнать мнение российского монарха на этот счет, который был более чем удовлетворен подписанным соглашением и гарантировал его выполнение с русской стороны. После этого он прибыл к Даву с приказом Наполеона прекратить преследование русских. Перемирие фактически спасло русские войска от дальнейших неприятностей, и, возможно, от пленения остатков уже недееспособной армии. Зная характер Даву, недаром его прозвали «железным маршалом» за его манеру цепляться в противника мертвой хваткой, такого исхода событий вполне можно было ожидать.

В этот момент русские войска остановились для того, чтобы хоть как‑то перевести дух и попытаться организовать роты, батальоны, полки. Для этого нужно было перейти через узкий мост р. Марх и встать за Гедингом. Но тут опять вмешался Вейротер и приказал всем оставаться на правом берегу реки. В случае атаки французов русских войск, находившихся в плачевном состоянии, последствия были вполне предсказуемые. Позицию, выбранную Вейротером, генерал Ланжерон назвал «верхом безумия», он вообще считал: «новое распоряжение этого генерала в столь критических обстоятельствах окончательно убедило многих из нас, что он хотел докончить свою работу и предать нас французам» (62) . Вскоре Кутузов отменил это решение, да и Вейротеру российский император отказал в доверии, правда, несколько поздно. Официально соглашение о перемирии было подписано 24 ноября (6 декабря) и русские войска через Венгрию направились в Россию и затем покинули территорию Австрийской империи.

Причин поражения союзников можно насчитать много: информационных, политических, чисто военных и даже личностных. Безусловно, Наполеон, как наследник французской революции, показал и ярко проявил себя в 1805 г., а созданная им Великая армия, как прекрасный военный механизм для решения стратегических и политических задач, получила боевое крещение. В какой‑то степени Франция в 1805 г. нагляднейшим образом продемонстрировала перед континентом все преимущества буржуазного строя, доказала Европе необходимость перемен. В разных феодальных государствах это в какой‑то мере сразу подстегнуло и дало старт для проведения реформ в самых разных областях – от военных до политических. Сами неудачные военные действия обнажили кризис коалиционного ведения войн, вместо сплочения государств против общей угрозы они продемонстрировали эгоистичность поведения отдельных феодальных держав. Ведь во многом победы Наполеона строились на слабостях коалиции и откровенной подозрительности стран друг к другу, а французский император очень искусно умел играть на противоречиях союзников, принимал выверенные стратегические и военные решения. Тем более он, как полководец и государственный деятель в одном лице, имел преимущество над союзниками, сконцентрировав в своих руках непререкаемую политическую и военную власть. Как пример имевших место межгосударственных трений в рядах союзников, что проявлялось на разных уровнях, вплоть до бытового, можно привести взаимоотношения в кампанию 1805 г. русских военных с их английскими и австрийскими коллегами: от взаимного недоверия и неуважения до обвинений в трусости и в прямом предательстве.