Все равно будет май - [20]

Возвращаясь по вечерам из консерватории, Нонна первым долгом спрашивала:

— Почта сегодня была?

— Папе несколько писем.

— А из Ленинграда?

— От тети Оли было, — искренне и наивно смотрела Ядвига Аполлинариевна в глаза дочери.

Второе письмо пришло недели через две, и опять когда Нонны не было дома. Его постигла та же участь. Теперь Нонна не спрашивала о почте, но Ядвига Аполлинариевна чувствовала: ждет, страдает. Ей было жаль Нонну, но она знала, что поступает правильно, благоразумно, в интересах дочери. Сама потом будет ее благодарить.

Третье письмо пришло в середине декабря. Ядвига Аполлинариевна вскрыла конверт. Прочла первую фразу: «Нонна! Я пишу тебе в последний раз…»

Ну, и слава богу! Наконец-то понял, что все это бесполезно.

И, действительно, писем из Ленинграда больше не было.

Как человек выбирает дорогу в жизни? Сразу ли становится на верную стезю и, как говорится, с младых ногтей находит свое призвание?

Бывает и так.

Впервые увидит мальчик, как взрослые играют в шахматы, садится сам за клетчатую доску, переставляет игрушечные фигурки (чем не детская игра!) и спустя несколько лет становится шахматным чемпионом мира.

Второй чуть ли не с пеленок начинает решать алгебраические задачи, третий, еще гуляя под столом, усердно дудит в дудочку, четвертый задумчиво водит палочкой по песку… Проходит время — и в мире появляются новые математики, музыканты, художники.

Но бывает, что долгие годы блуждает человек в поисках своего призвания, и не дается оно ему в руки, как сказочная жар-птица.

Когда впервые почувствовал Сергей Полуяров, что военная служба его судьба, жизнь, призвание? В детстве, как и все сверстники в те годы, он любил играть в войну. Оно и понятно. Только недавно отгремели революционные битвы и романтику тачанок, «максимов», рейдов буденновской конницы еще не сдали в музеи. Мальчишки-детдомовцы ходили в разведку, захватывали в плен батьку Махно, громили белых генералов, мечтали стать Чапаевыми и Котовскими.

Прошло детство, а с ним, как возрастная болезнь корь, и любовь к военным играм. Когда настало время срочной службы в Красной Армии, Сергей Полуяров уже не испытывал никакого влечения к военной карьере. Был равнодушен к армии, к духовым оркестрам, шпорам, галифе и скрипучим командирским ремням. Без сердечного волнения слушал он на вокзальном перроне песни провожавших о том, что от самой тайги до Британских морей Красная Армия всех сильней, что разум дал нам стальные руки-крылья и вместо сердца пламенный мотор, о боевых ночах Спасска и волочаевских днях. Как вынужденную необходимость принял армейские уставы, наставления, порядки и правила. Он строго подчинялся дисциплине, когда их, наголо остриженных, в необмятых короткополых шинелях и грубых сапогах гоняли на плацу в старых казармах на Садовой.

Два года срочной службы в стрелковом полку не пробудили в душе Сергея особой любви к военной службе. Служил исправно, был на хорошем счету: дисциплинированный, исполнительный, толковый боец.

Даже предложение командира батальона поехать учиться в Ленинград воспринял без энтузиазма. Умом, а не сердцем. Когда писал рапорт на имя командира полка: «Прошу откомандировать меня на учебу в Ленинградское Краснознаменное пехотное училище», положа руку на сердце, не мог сказать, что нашел наконец свой путь в жизни.

И все же пришел день, когда он почувствовал: военная служба — его призвание, его судьба! Однажды в ленинской комнате курсант Сергей Полуяров наткнулся на старый приказ о первом выпуске из училища — тогда еще школы — командиров Красной Армии. Начал читать без всякого интереса, просто было свободное время. Но с каждой фразой приказ все больше заинтересовывал Сергея. Своей простотой, революционным пафосом, силой правоты и убежденности он захватил Сергея. Стремительным ветром скачущей буденновской конницы, дробным стуком пулеметных тачанок, грозными криками «ура» на кронштадтском льду, жгучим азартом Перекопа пахнуло на Сергея от простых, порой корявых и, может быть, не всегда грамотных, но яростных и одержимых слов:

«Сегодня приказом Революционного Военного совета Республики 66 курсантов будут удостоены звания красных кадровых командиров Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Тяжел трехлетний путь учебы и труда. Созданная под неумолчный гул белогвардейских восстаний школа не раз кровью своих сынов-курсантов доказывала преданность власти Советов. Много раз курсанты школы шли на бесчисленные фронты врагов пролетарской революции и являли собою пример доблести и коммунистической стойкости. Влившаяся в 1920 г. и ныне выпускаемая группа курсантов много раз не досчитывалась своих товарищей, и неполные ряды возвращающихся с фронтов молча говорили о величественном подвиге — смерти героев — красных бойцов.

И участие первого выпуска красных командиров 1-й пехотной школы в жестоких схватках с предателями и иудами рабочих и крестьян, уверен, послужило лучшим прочным фундаментом в деле воспитания и обучения революционеров-воинов, вожаков, вооруженных отрядов пролетариата. Трехлетняя учеба прерывалась не только битвами, но и рядом тягчайших экономических лишений и невзгод, отражающих хозяйственную разруху нашей Республики.