Все расследования Шерлока Холмса - [662]

– Вы забыли о склепе.

– Это отдельная тема для размышлений. Всего их две, и я прошу вас их не смешивать. Тема «А», связанная с леди Беатрис, имеет некоторый зловещий оттенок, вам не кажется?

– Для меня это полная загадка.

– Давайте рассмотрим тему «Б», которая связана с сэром Робертом. Единственное, что его сейчас интересует, – победа на дерби. Он полностью зависит от воли евреев-ростовщиков, готовых в любую минуту потребовать деньги, и тогда ему придется расстаться со своей конюшней, которая перейдет в руки кредиторов. Он человек бесстрашный и отчаянный. Деньги к нему приходят от сестры. Горничная сестры – послушный инструмент в его руках. Пока что мы находимся на твердой почве, не так ли?

– Но склеп?

– Ах да, склеп! Давайте предположим, Ватсон (это не более чем рабочая версия, так, дикое предположение), что он избавился от своей сестры.

– Да вы что, Холмс! Это совершенно исключено!

– Возможно, Ватсон. Сэр Роберт – потомок благородного рода. Но может быть, он та самая паршивая овца в добром стаде. Давайте попробуем рассмотреть это предположение. Бежать за границу он не может, пока не получит деньги. А деньги он может получить только одним путем – сорвать куш на дерби, выставив своего Принца Шоскома. Следовательно, он должен продолжать жить как обычно, а для этого ему нужно, во-первых, избавиться от трупа, а во-вторых, найти человека, который согласился бы выдавать себя за нее. Если горничная его сестры состоит с ним в сговоре, это не так уж невозможно. Тело жертвы он мог спрятать в склепе, где почти никто не бывает, или сжечь ночью в подвале в печи, оставив улику, которую мы с вами видели утром. Что вы на это скажете, Ватсон?

– Это, конечно же, возможно, если согласиться с вашим изначальным чудовищным предположением.

– Завтра можно будет попробовать провести один небольшой эксперимент, Ватсон, который поможет нам разобраться. Пока же, для поддержания образа, я предлагаю пригласить нашего хозяина на бокал его же вина и поболтать об угрях и плотве. По-моему, так проще всего добиться его расположения. Заодно, может быть, узнаем какие-нибудь полезные местные слухи.

Утром Холмс обнаружил, что мы забыли дома блесну для ловли щуки, поэтому в тот день порыбачить не удалось. Около одиннадцати мы вышли на прогулку, и он испросил разрешения взять с собой черного спаниеля.

– Мы на месте, – сказал он, когда мы подошли к воротам парка, над которыми возвышались два геральдических грифона. – Мистер Барнс говорил, что старая леди выезжает из дому около полудня, и ее карета должна здесь притормозить, пока будут открываться ворота. После того как она проедет через ворота, но до того, как снова наберет скорость, я хочу, чтобы вы, Ватсон, остановили кучера каким-нибудь вопросом. Обо мне не думайте, я останусь за этим кустом и буду наблюдать за происходящим.

Долго ждать не пришлось. Через четверть часа на длинной садовой аллее показалось большое открытое желтое ландо, запряженное парой прекрасных серых лошадей, которые скакали, высоко вскидывая ноги. Холмс вместе с собакой притаился за кустами, я же остался стоять на дороге, с беспечным видом поигрывая тростью. Откуда-то выбежал привратник, ворота распахнулись.

Карета замедлила ход, и я получил возможность рассмотреть ее пассажиров. Слева сидела яркая молодая женщина с соломенно-желтыми волосами и дерзким взглядом. Справа от нее находилась сгорбленная пожилая особа, целый ворох платков и шалей у нее на голове и плечах свидетельствовали о том, что это калека. Когда лошади вышли на основную дорогу, я с важным и уверенным видом поднял руку и, после того как возница остановил карету, официальным голосом осведомился, застану ли я в Шоском-олд-плейс сэра Роберта.

В ту же секунду из своего укрытия вышел Холмс и спустил с поводка спаниеля. С радостным лаем пес устремился к карете и запрыгнул на ступеньку, но в следующий миг его радость сменилась яростной злостью и он вцепился в подол черной юбки старшей из пассажирок.

– Трогай! Трогай! – вдруг раздался неожиданно грубый голос. Кучер стегнул лошадей, карета умчалась, быстро набирая скорость, а мы остались на дороге у старинных ворот.

– Ну вот, Ватсон, все и встало на свои места, – сказал Холмс, пристегивая возбужденного спаниеля к поводку. – Он подумал, что это его хозяйка, но потом почуял чужака. Собаки не ошибаются.

– Это же был мужской голос! – воскликнул я.

– Вот именно! У нас в руках оказался еще один козырь, но все равно, Ватсон, играть нужно очень внимательно.

Больше на этот день планов у моего компаньона не было, так что мы все же пустили в дело наши рыболовные снасти, проведя несколько часов на ручье у мельницы, благодаря чему на ужин получили блюдо форели. Лишь после вечернего приема пищи Холмс снова занялся делом. Мы опять вышли на ту же дорогу, что и утром, и направились к воротам парка. Там нас дожидалась высокая темная фигура – как оказалось, наш лондонский знакомый мистер Джон Мейсон, тренер.

– Добрый вечер, джентльмены, – поздоровался он. – Я получил вашу записку, мистер Холмс. Сэр Роберт все еще не вернулся, но я слышал, его ждут сегодня вечером.