Все рассказы - [8]

— Ну и ешь, — мрачно ответил Алеша. — Мне не очень и хочется!

— «Не очень хочется»! — передразнила Наденька. — А сам тут как царь Кощей над каждой конфетой трясешься!

— Кто царь Кощей? Я царь Кощей? — закричал, рассердившись, Алешка.

И как стукнет сестру кулаком.

— А, так ты еще драться! — сказала Наденька и, схватив Алешку за волосы, дернула с такой силой, что у него из глаз искры посыпались.

— А-а! — завопил Алешка и принялся размахивать во все стороны кулаками и лягаться ногами.

Но Наденька крепко держала его за волосы, и он ничего не мог ей сделать.

Как раз в это время с работы вернулся папа. Наденька услыхала, что кто-то вошел в прихожую, и выпустила из рук Алешкины волосы.

— Вот скажу папе, что ты съела конфету! — прошипел Алешка, грозя сестре кулаком.

— Как будто папа дал мне эту конфету не для того, чтобы я ее съела, — сказала Наденька. — У, глупый!

— Вот скажу, что все время называешь меня глупым.

— Как же тебя называть, если ты и есть глупый?

— Вот скажу папе, что ты не занималась сегодня на пианино.

— Не смей, слышишь! Я ведь занималась! Ах ты!..

Наденька не успела договорить, потому что в комнату вошел папа.

— Ну, механики, как дела? — весело спросил он.

Когда у папы бывает хорошее настроение, он почему-то всегда своих детей механиками называет. Увидев, что дети почему-то молчат и сердито смотрят на него исподлобья, папа удивился и спросил:

— Что тут у вас случилось?

— Ничего, — ответила Наденька.

— Совсем-совсем ничего?

— Совсем-совсем ничего.

— Что-то не верится! — покачал головой папа. — А ты почему сегодня такой лохматый? — спросил он Алешу.

Алеша принялся приглаживать рукой всклокоченные волосы и сердито нахмурился. Вся кожа у него на голове свербила.

Папа схватил обоих ребят в охапку и сел с ними на диван.

— Ну, рассказывайте, что хорошенького?

— Ничего, — сердито буркнул Алеша, усаживаясь у отца на коленях.

— Как же так — ничего? А Наденька занималась сегодня на пианино? Сколько она играла?

— Нисколько, — буркнул опять Алешка.

— Эге! Вот оно, значит, что!.. — протянул папа и сердито взглянул на Наденьку.

От возмущения Наденька вспыхнула, потом немножечко побледнела, тут же раскрыла широко рот, словно ей не хватало воздуха, и сказала дрожащим голосом:

— Он говорит неправду!

— Это правда? — строго спросил Алешу папа.

— Что — правда? — не понял Алеша.

— Правда, что ты говоришь неправду?

— Это она говорит неправду.

— Он врет! — сказала, задыхаясь от гнева, Наденька.

— Вот как! — недоверчиво усмехнулся папа. — Для чего же ему вдруг понадобилось врать? Когда ты занималась исправно, он всегда говорил, что ты занималась. Вот тебе, Алеша, конфетка за то, что сказал папе правду. А ты, нехорошая девочка, ничего теперь не получишь! Лучше я и твою конфету отдам Алеше. Получай, Алешенька, и вторую конфету.

Увидев такую несправедливость, Наденька побледнела еще больше, стала белая как бумага, потом покраснела внезапно, бросилась плашмя на диван и зарыдала так громко, что у папы от ужаса зашевелились на голове волосы.

В это время дверь отворилась — и в комнату вошла мама. Папа принялся рассказывать ей обо всем. Мама даже не могла сразу понять, что случилось, а когда поняла, сказала:

— Может быть, Алешка на самом деле соврал? Уж очень горько рыдает Наденька.

— Признаться, я тоже так думал, — ответил папа, — да ведь Алеша никогда раньше не врал. Он всегда говорил правду.

— Не врал? — закричала, вскакивая с дивана, Наденька. — Никогда раньше не врал? Если хотите знать, он всегда врал! Он только и делал, что врал! Я нарочно каждый раз отдавала ему свои конфеты, и он говорил вам, что я занимаюсь на пианино, а я и не занималась вовсе. Ха! Ха! Но сегодня я как раз занималась и конфету ему не дала, вот он и врет на меня от злости. Это, что ли, по-вашему, правильно? Раз я занималась, то никакой конфеты ему не полагается. Пусть он зарубит это у себя на носу! Понятно вам?

— А-а! — закричал тогда папа. — Значит, ты, нехорошая девчонка, не занималась на пианино, да еще учила своего младшего братца обманывать родителей, подкупала его конфетами? Это стыд! Это срам! Это позор! Ты бы подумала, чему учишь его! При таком воспитании из него может вырасти какой-нибудь тунеядец и плут!

А мама сказала папе:

— Ты сам во всем виноват. Нашел кому поручать присматривать за девчонкой. Он тебе за конфету что хочешь сделает: обманет и мать и отца. Из-за него бедная девочка совсем без конфет осталась, а сладкое тоже для организма нужно.

Наденька услыхала эти слова, и ей стало так жалко себя, так жалко, что она зарыдала с удвоенной силой. Но мама сказала:

— А ты молчи! Я не защищаю тебя. Ты, наверно, воображаешь, что тебя напрасно обидели: не дали сегодня конфетку. А сколько раз ты не играла на пианино, но конфеты все-таки получала?

Наденька сразу притихла, а Алеша увидел, какое получается дело, и давай поскорей есть конфеты, чтобы не отняли обратно. Не успев съесть одну конфету, он запихал в рот другую и стоял с оттопыренной щекой, как будто у него вырос с этой стороны флюс.

— Поручать это дело Алешке мы больше не станем. Теперь я сама буду за тобой следить, — сказала Наденьке мама. — Но поскольку вечером играть нельзя, а днем я на работе, придется тебе вставать на дна часа раньше и заниматься с утра.