Всё про наш класс. Наташины рассказы - [16]

— Тут и Наташа не поможет, — сказала она. — «Чутип» — это первые буквы главного правила, которого мы будем придерживаться при выпуске газеты. Правило такое: «Что умеешь, то и пиши».

Мне этот «Чутип» сразу понравился. Весёлое название, вроде какого-то чудака. И другие ребята заулыбались.

— А кто будет писать газету? — спросил Валера.

— Раз это ваша газета, значит, вы сами и должны её выпускать. Все ученики.

— А мы не умеем, — сказал Валера.

— Но ты же слышал главное правило: что умеем, то и пишем. Не знаешь, что написать, тогда нарисуй. Не сумеешь нарисовать — загадай загадку, шараду или друдл. Газету будем выпускать каждый день.

— Ого-о! — протянул Алёша. — «Пионерская правда» и то выходит всего два раза в неделю.

— Не пугайтесь, это совсем не трудно. В «Чутипе» будут только два листочка. Сегодня газету выпускают ученики одной парты, завтра — ученики следующей парты. И так далее.

Я подумала: хорошо бы Нина Ивановна первый номер газеты поручила выпустить нам с Игорем. Я даже представила, что может быть в этом первом номере. Например, я напишу про наше звено, а Игорь пусть нарисует Валеру. У него пусть будет одновременно десять рук и пять голов. Потому что он такой вертун. А под рисунком написать: «Угадай, кто это?»

Я от нетерпения высоко-высоко подняла руку.

— Ты что, Наташа? — спросила учительница.

— Можно первый номер «Чутипа» мы с Игорем выпустим?

Нина Ивановна отрицательно покачала головой.

— Это, конечно, приятно, что вы сами вызвались, но зачем же мы будем начинать с середины? Подождите, дойдёт очередь и до вас. А начинать лучше с первой парты первого ряда. Вот — Света и Валера. Они тоже, наверное, хотят попробовать свои силы. Правда, Валера?

— Я танк нарисую, — объявил Валера.

— Что ж, пожалуйста. А ты, Светлана, что-нибудь напишешь, да? А то нехорошо получится: если вся газета будет состоять из одних рисунков. Так же не бывает. В любой газете обязательно и заметки и рисунки. Напишешь, Светлана? Намного, на одном тетрадном листочке.

Света потрогала бантик в косе, подумала и тихо сказала:

— Ладно, я напишу.

— Вот и прекрасно! — сказала Нина Ивановна. — Итак, ребята, завтрашний номер выпускают Света и Валера. А свои рисунки и заметки будете вывешивать здесь.

Нина Ивановна развернула бумагу и показала всем ровную жёлтенькую фанерку. Сверху большими разноцветными буквами было написано. «Чутип».

— Здесь специальные гвоздики есть, — добавила Нина Ивановна. — Придёте завтра в школу и на эти гвоздики наколете свои листочки. Это и будет первый номер вашей стенной газеты.

В гостях у Светы

Сегодня Василий Петрович похвалил меня. Сказал, что я уже и рукой загребаю правильно, и ногами стала хорошо работать. Я и сама почувствовала, что получается. То никак не получалось, а сегодня стало получаться.

Оделась я, вышла из бассейна, а самой смеяться хочется. Добилась всё-таки. Шагаю, мешочком прозрачным своим размахиваю и вдруг вижу: на другой стороне улицы — Марина. Идёт куда-то. Я обрадовалась, побежала к переходу, а там как нарочно машины одна за другой несутся и несутся. Обрадовались зелёному свету на светофоре и несутся. Целую минуту ждала. Перешла на другую сторону, пробежала вперёд, а Марины нет нигде. Я в гастроном заглянула, может, думаю, конфет зашла купить или мороженое. И в гастрономе её нет.

И тогда я вспомнила, что в этих домах живёт Света Куклина. Не пошла ли Марина к ней? Света же газету должна сегодня писать. Первый номер. Вот Марина и переживает. Звеньевая. А начинать всегда ведь трудно. Я целый месяц в бассейн хожу, и только сейчас что-то стало получаться.

Подумала я так и тоже решила пойти к Свете. А какой дом её — точно не знаю. Стала в подъездах списки жильцов смотреть. Три дома обошла. Некоторые фамилии так стёрлись, что не прочитать. «Эх, — думаю, — подруги, называется! В одном классе учимся, а друг у друга ни разу не побывали. Может быть, и Марина совсем не к ней пошла?»

Всё-таки я разыскала Свету. В четвёртом подъезде, третий этаж, квартира 72.

Я не сразу позвонила, а приставила ухо к щёлке двери и слушала. Мне почему-то уже не хотелось, чтобы Марина была там. Если Марина у Светы, значит, она действительно переживала и помнила о ней. А я?.. Разве я переживала и помнила? Не увидела бы на улице Марину, то, конечно, и не подумала бы прийти к Свете.

А потом мне стало стыдно, что я стою у двери и подслушиваю, как шпионка. «Какая же я противная!» — подумала я про себя и нажала звонок.

Конечно, Марина была у Светы.

— Как хорошо, что ты пришла! — радостно сказала Марина. — А я как раз о тебе говорю. Скажи, Наташа, ты когда утром встаёшь?

— Ровно в семь часов.

— А ложишься?

— Ровно в девять.

— А если по телевизору — интересная передача?

— Мало ли что, — ответила я. — Всё равно ложусь.

— Вот и тебе, Светлана, обязательно надо установить очень твёрдый режим дня. Тогда и времени будет много…

— Это мы в передней всё говорили. Я разделась, сняла валенки и Света дала мне свои тапки. Но тапки и не нужны были. В комнате у них лежал громадный, толстый, на весь пол ковёр с такими красивыми цветами и узорами, что я остановилась и стала смотреть на них.