Всё прекрасно. Всё чудесно - [12]

Гермиона дышала медленно. Её живот лишь иногда поднимался и опускался в такт её дыхания. Малфой хотел положить голову ей на плечо. Мама рассказывала, что, когда была беременна Драко, то Люциус тоже приходил к ней, клал руку на живот и опускал голову на её плечо. В те моменты она чувствовала себя прекрасно. И Малфой хотел, чтобы Грейнджер тоже ощутила его поддержку. Он не сможет её обидеть после той ночи и после того, что он услышал в библиотеке несколько дней назад.

Он приблизился к её уху. Ощутил яркий аромат яблок. Вспомнил, каково это было её обнимать. До мурашек по коже, до дрожи. Каждую минуту, час, день, месяц он не мог иначе. Это накатывало волнами и он бы хотел вернуть время вспять Почувствовал, как она слегка вздрогнула, но не отодвинулась.

— Я всё знаю, — прошептал он. От его дыхания некоторые пряди волос девушки слегка покачнулись. Грейнджер продолжала сидеть, словно и не услышала этого. А когда до неё дошёл смысл его фразы, она распахнула глаза. Перестала дышать. Просто замерла, как на картинке.

Она судорожно пыталась найти другой смысл в его словах, мечась взглядом от спины одного гриффиндорца к другой.

Драко уловил момент и переложил руку с её живота на бок. Он чувствовал себя очень странно рядом с ней. Он ощущал, что наконец-то взлетает после долгих лет падения.

— И я рад, — так же шепотом произнёс Драко, понимая, что вводит девушку в ступор ещё больше. Он погладил её напряженный живот, положил руку на её ногу и подвинулся ещё ближе, словно хотел показать, что ей больше не о чем беспокоиться. Ведь теперь — он рядом. И она не должна была отважиться избавиться от ребенка. Потому, что эти двое очень важны для Малфоя.

Глава 6

— Он знает?! — выкрикнула Джинни, когда Гермиона прибежала к ней к кабинету Зельеварения и всё рассказала. Девушка сбежала от Малфоя сразу же после того, как прозвенел звонок. Рядом с ним она чувствовала себя… Неуютно, что ли. Или даже дико. А когда он сказал ей о том, что осведомлен о беременности, она не знала, что думать или делать.

Поэтому, как только послышались первые звуки звонка, оповещающего окончание урока, Грейнджер откинула руку Малфоя и, подскочив на ноги, вылетела из кабинета. Сердце бешено стучало в ушах, а внутри все перевернулось. Она должна была рассказать всё Джинни. Теперь ситуация поменялась. Видимо, отныне не Грейнджер будет решать, оставлять ребенка или нет, а Малфой. Малфой будет требовать от неё родить малыша.

Гермиона быстро схватила Джинни за руку, когда та вышла из кабинета, и потащила её подальше от всех. Подруга была насторожена такому поведению девушки, но понимала, что ей нужна была поддержка рыжей. Грейнджер вкратце пересказала всё, что произошло на ЗОТИ, наблюдая, как быстро меняется выражение лица Уизли.

— И что теперь будешь делать? — неуверенно спросила Джинни.

Чёрт, да ведь именно ты и должна мне это сказать, Уизли, что мне делать?

— Я не знаю, Джинни. Я вообще больше ничего не знаю.

— От родителей приходил ответ? — спросила подруга у Гермионы, которая устало прислонилась к стене и прижалась к ней, словно не услышала этот вопрос. Господи, ей казалось, что она сходит с ума. Всё вокруг замыкалось на Малфое. Она хотела уйти куда-то подальше, отправиться далеко, чтобы больше с ним не встречаться.

После той одной и единственной ночи что-то изменилось в ней самой. Она видела изменения в Малфое, но ей кажется, что всё это делалось только отбеливания чёрного прошлого его семьи. А теперь ещё и эта беременность. Ну всё, теперь он точно вымолил прощение у Богов за всё, что он творил в прошлом, и скоро этой дойдет до Министерства. Он её просто использует.

— Куда ты? — спросила удивленная Джинни, когда Грейнджер отошла от стенки и устремилась выйти из подземелий. Девушка и сама не знала, куда идет. Сердце стучало умереннее, выбивая только три слова.

Он. Использовал. Тебя.

Она не обращала внимание на Уизли, которая кричала что-то ей вслед. Не обращала внимания на то, что сталкивалась с другими студентами, которые спешили на другой урок.

Она пришла в себя только тогда, когда стояла возле Больших дверей Хогвартса. Она хотела побыть одна. Она должна была много чего обдумать. В том числе и слова Малфоя.

Грейнджер видела, как в небе над школой собираются тучи. Сильный ветер разметал её волосы, которые и так были слабо закреплены заколкой, что ещё как-то держала пряди. Холод слабо, но отрезвлял её. Он её использовал. Он знал о последствиях. И сделал это намеренно. А теперь пытается сделать вид, что ничего не знал, что не специально тогда повёл её в комнату, а она согласилась пойти с ним.

Она отдалась ему. Просто за то, что он был с ней нежен. Господи, какая ты дура, Грейнджер, раз подумала, что Малфой может быть таким с тобой.

Гермиона ощутила, как на её лицо упало несколько капель. Ветер усилился, сильнее развивал её мантию и волосы, а она продолжала идти. Куда-то подальше от этого всего.

Я не смогу тебя оставить, малыш. Слышишь меня? Я не смогу это сделать. Я не смогу тебя родить и воспитать. Я не смогу. Ты не спасёшь меня. Я не хочу, чтобы ты стал очередным оружием Малфоя, как стала я. Я сойду с ума. Когда-нибудь. От бессонницы, ведь каждую ночь будут сны о том, как я убиваю тебя. Малыша, в котором течет её кровь. Но она не могла действовать по-другому. Малфой сам натолкнул её на сторону того, что она избавится от него.