Все правители Москвы. 1917–2017 - [55]

Болезнь Ленина обострила борьбу за власть и ключевые посты в партии, что чрезвычайно его беспокоило. В последний рабочий день перед отъездом в Горки Ленин беседовал в своем рабочем кабинете в Кремле со своими заместителями в Совете Народных Комиссаров, Совете Труда и Обороны: Л.Б. Каменевым, А.И. Рыковым и А.Д. Цурюпой о распределении обязанностей. В письме, написанном на следующий день, он высказал убеждение, что Каменев более подходит для представительства, контроля над правильностью формулировок в документах, в то время как Рыкову и Цурюпе более свойственны административные функции.

Каменев обладал незаурядными способностями. Но он был человеком противоречивым, порой беспринципным, порой непоследовательным, «без твердого стержня», который мог «в критическую минуту в переломный момент, сделать зигзаг в своем поведении, осуществить маневр во имя прежде всего личных целей, амбиций и престижности».

После смерти Ленина Каменев предал его. На XIII съезде партии в 1922 году Каменев и Зиновьев скрыли от партии последние ленинские документы, известные как ленинское «Завещание» и его рекомендацию о смещении Сталина с поста генерального секретаря, «подтолкнули наверх диктатора, своего палача…» На съезде с «Завещанием» смогли ознакомиться только главы делегаций. Потом в борьбе со Сталиным Каменев «шарахался то к Троцкому, то от него».

У Каменева были свои идеи, он был способен на достаточно глубокие теоретические обобщения, был смел и решителен. В историю вошли слова, которые Л. Б. Каменев произнес 21 декабря 1925 года (как раз в день рождения Сталина), выступая на XIV съезде партии: «Мы против того, чтобы создавать теорию «вождя», мы против того, чтобы делать «вождя». Мы против того, чтобы Секретариат, фактически объединяя и политику, и организацию, стоял над политическим органом. Мы за то, чтобы внутри наша верхушка была организована таким образом, чтобы было действительно полновластное Политбюро, объединяющее всех политиков нашей партии, и вместе с тем, чтобы был подчиненный ему и технически выполняющий его постановления Секретариат… Лично я полагаю, что наш генеральный секретарь не является той фигурой, которая может объединить вокруг себя старый большевистский штаб… Именно потому, что я неоднократно говорил это т. Сталину лично, именно потому, что я неоднократно говорил группе товарищей-ленинцев, я повторяю это на съезде: «Я пришел к убеждению, что тов. Сталин не может выполнять роли объединителя большевистского штаба… Эту часть своей речи я начал словами: мы против теории единоначалия, мы против того, чтобы создавать вождя!»

Известно и другое выступление Каменева, на XVII съезде ВКП(б) в 1934 году, в котором он словословил Сталина: «Та эпоха, в которую мы живем, в которую происходит этот съезд, есть новая эпоха… она войдет в историю — это несомненно — как эпоха Сталина, так же как предшествующая эпоха вошла в историю под именем эпохи Ленина, и что на каждом из нас, особенно на нас, лежит обязанность всеми мерами, всеми силами, всей энергией противодействовать малейшему колебанию этого авторитета… Я хочу сказать с этой трибуны, что я считаю того Каменева, который с 1925 по 1933 год боролся с партией и с ее руководством, политическим трупом, что я хочу идти вперед, не таща за собою по библейскому (простите) выражению эту старую шкуру… Да здравствует наш, наш вождь и командир товарищ Сталин!»

Но Каменев Сталину уже не был нужен. Он и Зиновьев отыграли свою роль. Сталин поручил Ягоде «посматривать» за Каменевым: «Лев Борисович не из тех, кто быстро сдается. Я его знаю больше двадцати лет. Это враг…» Жизнь Каменева была в руках Сталина. Он приготовил Каменеву свой капкан.

На политические разногласия в правящих кругах часто накладывались неприязненные личные отношения. Так, Каменев не выносил Троцкого, а тот считал его «лукавым циником и сибаритом, случайным на вершине власти». В автобиографии «Моя жизнь» Троцкий писал: «Спустя три года после своего разрыва со Сталиным, Каменев со свойственным ему добродушным цинизмом поведал мне, как готовилось на кухне это обвинение («недооценка» Троцким крестьянства. — Ю.А.), которого никто из авторов, разумеется, не брал всерьез.

Оперировать в политике отвлеченными моральными критериями — заведомо безнадежная вещь. Политическая мораль вытекает из самой политики, является ее функцией. Только политика, состоящая на службе великой исторической задачи, может обеспечить себе морально-безупречные методы действия. Наоборот, снижение уровня политических задач неизбежно ведет к моральному упадку».

После смерти вождя в руководстве партии сложился триумвират, направленный против «второго вождя революции» Льва Троцкого. По словам одного из современников, они как музыкальное трио… великолепно дополняли друг друга, железная воля Сталина сочеталась с тонким политическим чутьем Зиновьева, уравновешенным умом и культурой Каменева».

Падение Троцкого привело к быстрому распаду, казалось, прочного альянса: Сталин уже более не нуждался в прежних союзниках, утративших авторитет в партии. Между тем в водовороте бурной общественно-политической жизни Каменев был вынужден все большее внимание уделять Москве.