Все по-настоящему - [31]

начало казаться, будто он населен привидениями. Жуть! И здесь живут люди? По правде

говоря, я даже быстро осматриваюсь в поисках какой-нибудь таблички вроде «НЕ ВХОДИТЬ!

ЗДАНИЕ НЕБЕЗОПАСНО, И В НЕМ МОЖЕТ БЫТЬ ПОЛНО ЗОМБИ И ПРИВИДЕНИЙ».

Ничего подобного не наблюдается.

Стучу в дверь, и с третьей попытки Джетт открывает.

– Привет, – говорю я и не могу сдержать расползающуюся по лицу улыбку.

Джетт широко улыбается в ответ и отходит в сторону, чтобы впустить меня в дом.

– Он ушел, – слышу я ответ на незаданный вопрос о Хавьере.

– О, хорошо. Не то чтобы я была против с ним пообщаться.

Джетт смеется.

– Тебе не надо ради меня делать вид, что он тебе нравится, Шен. Я понимаю, что Хави не в

твоем вкусе. Да и вообще ни в чьем.

Ага. Хавьер не входит в число моих любимчиков. Но, может быть, мне стоило бы дать ему

еще один шанс? Я хочу сказать, Джетту он, очевидно, нравится, значит, должны же у него быть

какие-то компенсирующие все качества. Правда?

– Я купила тебе немного пахлавы. – Передаю ему пакет от Тони.

– Ты моя любимая Липовая Девушка, – заявляет он, выхватывая пакет у меня из рук и

плюхаясь на диван.

Ставлю свою сумку возле двери и присоединяюсь к нему.

– Надеюсь, я твоя единственная Липовая Девушка.

Джетт вытаскивает кусочек пахлавы. Я быстро наклоняюсь вперед и откусываю уголок,

прежде чем он успевает отправить его себе в рот.

– Эй, эй! Ты же сказала, что принесла это для меня.

6 «Однажды мой принц придет» – песня Белоснежки из мультфильма Уолта Диснея «Белоснежка и семь гномов» 1937 года.

49

Улыбаюсь с полным ртом, и он отвечает мне сердитым взглядом, а потом отворачивается и

кусает. Похоже, он не против того, чтобы разделить со мной микробов.

Пережевываю, глотаю и откашливаюсь. Джетт закатывает глаза и подставляет пахлаву так,

чтобы я могла откусить еще.

– Шпашибо, – говорю я с набитым ртом.

Джетт качает головой и доедает последний кусочек.

– Если я скажу, что мне надо делать домашку, ты меня возненавидишь? – интересуется он,

кладя рюкзак на кофейный столик.

– Да. Я тебя ненавижу. Ты ужасный Липовый Парень. Худший. Пошел ты, козел.

Складываю руки на груди и отворачиваюсь, но долго так сидеть не могу.

– Да нет же, у меня тоже есть домашка, тупица. И я надеялась, что ты не возненавидишь

меня за то, что мне придется ею заняться.

Иду за сумкой, возвращаюсь к дивану и с глухим стуком опускаю ее на стол.

Джетту везет, большинство его заданий можно выполнять на ноутбуке. Не то чтобы это как-

то облегчало дело. Не представляю, как можно часами пялиться в графическую программу и

раз за разом что-то там по чуть-чуть подрисовывать, чтобы сделать все как надо. Я бы с ума

сошла.

Вытаскиваю учебники, кладу в стопку тетради и раскладываю в одну линию ручки. Для

каждого предмета у меня отдельные тетрадка и ручка, а еще маленькие цветные наклейки для

пометок. Помимо этого, у меня с собой распечатанные задания, и я готова вычеркивать их из

списка.

– Мне нравится делать домашку под музыку. Если ты любишь тишину, я надену наушники,

но обычно я просто врубаю звук на полную, – говорит Джетт.

– Да нет, я тоже слушаю музыку. – Вот только, вероятно, другую. – Обычно я включаю что-

нибудь из классики. Или что-нибудь спокойное.

– М-да, это вроде как прямо противоположно тому, что слушаю во время работы я. Если

техно прямо противоположно классике.

Понятия не имею, так это или нет, но сомневаюсь, что смогу заниматься под техно.

– Может, поищем компромисс? Что у нас между техно и классикой?

Мы на минуту замолкаем, ломая голову над проблемой, а потом Джетт достает свой телефон.

– Придумал.

Он подключает телефон к колонкам возле телевизора, и квартиру заливают звуки

«Богемской рапсодии» группы «Queen». Не могу удержаться от смеха.

– Сойдет, – соглашаюсь я.

Он немного уменьшает звук и возвращается на диван.

В комнате горланит «Queen», Джетт сидит рядом, и я приступаю к работе. Будем надеяться,

сейчас получится получше, чем в прошлый раз.

Устанавливаю для себя систему вознаграждений. Это единственный способ сделать хоть

что-нибудь. Прочитала две страницы – быстрый взгляд на Джетта. Еще две страницы. Снова

смотрю на Джетта. Закончив главу, позволяю себя на него попялиться. Он так сосредоточен на

работе, что меня даже не замечает.

Или, может, все-таки замечает? Джетт, не переставая, ерзает и почти ничего не печатает, а

только постоянно что-то прокручивает и слегка косит, глядя на экран. Что-то подсказывает мне,

что это не входит в его задание. Вычеркиваю из списка первый пункт и мысленно выполняю

небольшой победный танец. Может ли ЧТО-ТО быть лучше, чем вычеркивание пункта из

списка? Не думаю.

А потом Джетт подпирает голову рукой, склонив ее набок, и я решаю, что, в конце концов,

списки не настолько хороши. И все же кладу перед собой второй учебник и вторую тетрадь.

Джетт вздыхает. У меня почти получается его проигнорировать, но я чувствую, что ему охота

поболтать, только он не хочет меня отвлекать. «Queen» тем временем поют о толстозадых