Все океаны рядом - [9]

Понятно, что начальник политотдела призван объективно, с партийных позиций оценивать негативные явления. Бывает, на корабле, в части случаются срывы, упущения или, как принято говорить, ЧП. И ему надо самому побывать на месте происшествия, во всем разобраться, выяснить причины, сделать выводы и доложить, если это требуется, в вышестоящий политорган. Главное политическое управление строго спрашивало с тех руководителей, которые не хотели лично разбираться в происшествиях и докладывали со слов других.

Вспоминается такой факт. Начальник политотдела доложил мне о ненормальных отношениях одного руководителя с коллективом. Другой бы сам выехал на место, вник в существо этих отношений. Начальник же политотдела посчитал для себя зазорным разбираться. Он послал туда инструктора политотдела, а сам через несколько дней уехал в отпуск. Естественно, что такой стиль в работе был подвергнут резкой критике. Не называю фамилию начальника политотдела, человека в общем-то заслуженного, том более что он правильно воспринял критику и сделал для себя необходимые выводы.

В связи с научно-технической революцией в военном деле, оснащением кораблей и частей новой техникой возросло значение воинской дисциплины. Военные советы, командиры, политорганы вели в этом направлении большую работу.

К сожалению, у нас были еще подразделения и части, где нарушались требования уставов. В чем же крылась причина этого? Прежде всего в недостатках воспитательной работы с людьми, в низкой требовательности. Некоторые командиры, политорганы и партийные организации начинали беспокоиться об улучшении воспитания лишь тогда, когда один за другим совершались дисциплинарные проступки. В этих случаях обычно намечался "комплекс" различных мер, докладов и бесед. Но стоило положению несколько исправиться, как воспитательная работа снова затухала. Мы строго спрашивали с политорганов, которые забывали дорогу на корабли, имели слабое, поверхностное представление о положении дел в подразделениях.

Тревожные сигналы поступали из подразделений Н-ской базы. Мы направили туда группу работников управления. Она ознакомилась со стилем деятельности политотдела. Безусловно, офицеры политотдела трудились много, но не выделяли основное звено, ухватившись за которое можно было вытянуть всю цепь. В частности, в политотделе не было стройной системы обучения и воспитания офицеров, внимания к отстающим подразделениям. Здесь в какой-то мере придерживались пожарного принципа: туши там, где горит. Когда спросили заместителя начальника политотдела М. Н. Мыльникова, почему недооценивается работа с офицерами, тот откровенно ответил:

- Текучка заела.

Ни для кого не секрет, что в армии и на флоте дисциплина, воспитание людей в духе исполнительности - это основа основ всего дела. Будет крепкая дисциплина - будут и успехи в учебе. Появление на вооружении флота новых средств борьбы - атомного оружия, ракет различного радиуса действия, радиолокационной техники - существенно изменило характер боя. Применение нового оружия, самой сложной и разнообразной техники увеличило моральные и физические нагрузки на моряков, потребовало исключительной точности в исполнении приказов командиров.

Коренные изменения происходили и в личном составе. На корабли, в части приходили грамотные, культурные, разносторонне развитые люди. Многие из них до службы получили технические специальности. Словом, работать с людьми стало, с одной стороны, легче, а с другой - труднее. Легче потому, что они все быстрее усваивали и лучше разбирались в том, чему их обучали. А труднее потому, что диапазон их мышления стал шире, запросы многограннее.

Офицеры управления политорганов ВМФ, выезжая на флоты, непременно вникали в состояние дисциплины, интересовались настроением людей. Вот вернулся из очередной командировки капитан 1 ранга Ф. Я. Сизов, человек, склонный к анализу и размышлениям. Посещение соединения кораблей навело Федора Яковлевича на грустные мысли. Дело в том, что в соединении утвердилось превратное мнение о путях и способах укрепления дисциплины. Кое-кто считал, что основным методом является администрирование.

Убедившись, что такое мнение бытует у некоторой части командиров и даже политработников, мы наметили ряд мер по выработке у командного и политического состава правильного понимания путей и способов укрепления дисциплины, воспитания моряков. В указаниях, направленных на флоты, подчеркивалось, что главным методом в воспитании сознательной дисциплины является метод убеждения. Не подавляющая человека муштра, а постоянное обращение к сознанию, к гражданским чувствам воина, убеждение в необходимости строжайшего повиновения командиру - вот что служит основным средством укрепления дисциплины.

В то же время в рекомендациях не сбрасывался со счетов и метод принуждения. Важно было умело сочетать метод убеждения и метод принуждения. При этом делались ссылки на слова В. И. Ленина о том, что мы тогда правильно и успешно применяли принуждение, когда умели сначала подвести под него базу убеждения.

Будучи в частях Ленинградской военно-морской базы, наши офицеры отметили факт некоторого увеличения проступков. При анализе выяснилось, что большинство проступков объясняется отсутствием в некоторых подразделениях твердого уставного порядка, повседневной требовательности. Отдельные командиры и политработники произносили немало хороших речей о пользе индивидуальной работы, но далеко не все и не всегда занимались ею. Иной командир считал, что индивидуальная работа - это простое и легкое дело: поговорил с человеком, выяснил его биографию, осведомился, как он живет, как выполняет служебные обязанности, и все. Но ведь по-настоящему знать человека - это значит изучить его всесторонне, знать особенности его характера, привычки и наклонности, его сильные и слабые стороны. Это, наконец, знать, как ведет он себя в сложных условиях. Без такого знания нельзя руководить людьми, помогать их становлению. Было бы неверно ограничиваться знакомством лишь со служебной деятельностью военнослужащего, надо обязательно интересоваться, как ведет он себя вне службы, в быту, в семье, с товарищами. А у нас, нечего греха таить, нередко добивались только одного - чтобы человек аккуратно исполнял свои служебные обязанности, на все остальное закрывали глаза, полагая, очевидно, что поведение воина вне службы, его быт - это частное дело.