«Все объекты разбомбили мы дотла!» Летчик-бомбардировщик вспоминает - [4]
Ночью в районе Сасова пролетел немецкий разведчик и была объявлена тревога. После тревоги долго не могли уснуть. Переговаривались между собой о том, как будем воевать. Командир эскадрильи Лесняк считал, что наши бомбардировщики целесообразно использовать для ударов по аэродромам и железнодорожным узлам, а я полагал, что в трудных условиях оборонительных сражений нас, скорее всего, будут использовать для нанесения ударов по наступающим войскам противника. Только к двум часам все замолчали, и каждый остался наедине со своими мыслями. Я вспомнил детство и юность. Было в них много трудного и прекрасного.
Мой отец Алексей Гаврилович и мать Анисья Петровна — выходцы из крестьянских семей Балашовского уезда. После службы в армии отец оставил родную деревню Ивановку и поселился на окраине города Балашова. Там он сначала работал плотником на строительстве Рязано-Уральской дороги, а потом участвовал в сооружении балашовского элеватора и моста через реку Хопер, став десятником.
Я родился в Балашове в 1916 году. В семье было шестеро братьев и две сестры. Жили все дружно, и старшие помогали младшим. В год смерти В. И. Ленина я пошел в школу. Отец, несмотря на материальные трудности, много внимания уделял нашему воспитанию. Когда я учился в школе, отец работал инструктором по организации сельскохозяйственных артелей и много ездил по командировкам. Он каждый год выписывал нам газету «Пионерская правда», журналы «Пионер» и «Знание — сила». Большой поклонник Л. Н. Толстого, отец и нас пристрастил к чтению художественной литературы, но Толстого я тогда не понимал, за исключением отдельных его сказок. В свободное время я увлекался строительством авиационных моделей, радиоприемников и фотографией, а лето проводил на реке Хопер.
В 1930 году, когда мои старшие братья и сестры разлетелись из родительского дома, семья переехала в Саратов. Меня взял к себе старший брат Владимир, и мы жили на его аспирантскую стипендию. В Саратове в 1931 году я вступил в комсомол и закончил семилетку. Так как вдвоем на аспирантскую стипендию и триста граммов хлеба в день жить было голодно и трудно, я не стал продолжать учебу в средней школе, а поступил в фабрично-заводское училище, где давали небольшую стипендию и немного больше хлеба.
Быстро пролетели два года учебы в ФЗУ, и в марте 1933 года, получив квалификацию токаря, я по призыву комсомола отправился из Саратова в Нижний Тагил на ударную стройку второй пятилетки «Тагилстрой», где возводился крупнейший металлургический комбинат. Здесь сначала я работал токарем, но через месяц меня вызвали в комитет комсомола, где секретарь заявил:
— Хватит тебе, Осипов, стоять у токарного станка. Ты у нас из комсомольцев самый образованный, и мы предлагаем твою кандидатуру на должность бригадира комсомольской бригады слесарей-монтажников. И никаких возражений.
Возражать было бесполезно. Так в семнадцать лет я стал бригадиром слесарей-монтажников. В бригаду включили десять комсомольцев, прибывших с лесозаготовок, несколько политэмигрантов из Польши, троих механиков, демобилизованных из Красной Армии, и группу ударников — молодых строителей некомсомольцев. Так как большинство рабочих бригады не владели умениями и навыками работы по специальности, я организовал с ними профессиональную учебу. Сам обучал их слесарному делу, клепке и развальцовке их учил старый котельщик Шилкин, а такелажному искусству — опытный монтажник Худорожков. В заключение со всеми членами бригады было проведено занятие по правилам установки оборудования по осям и уровню.
Все рабочие бригады занимались с желанием, несмотря на то что по постановлению ВЦИК у нас был десятичасовой рабочий день. Взяв обязательство выполнять план монтажа на 120 %, наша бригада фактически выполняла его на 150 %, досрочно сдавая первоочередные объекты, за что газета «Тагильский рабочий» несколько раз помещала репортажи о нашей бригаде и фотографии ее ударников. Зимой по вечерам я штудировал учебники, мечтая поступить в политехнический институт. Но жизнь спутала все планы.
Летом 1934 года меня вызвали в партком «Тагилстроя».
Секретарь парткома спросил меня:
— Осипов, хочешь быть летчиком?
Я ответил, что хочу.
— ЦК ВКП(б) проводит специальный набор. Партком рекомендует тебя и еще трех парней из твоей бригады. Вы — высотники, работаете ближе к небу, вам и учиться на летчиков. Надеюсь, что оправдаете доверие партии, — сказал секретарь парткома на прощание.
— Оправдаем, — ответил я.
Кроме нас, монтажников, партком рекомендовал в летное училище еще несколько молодых техников-строителей.
На медицинской и мандатной комиссиях в Свердловске большинство кандидатов было отсеяно. В летную школу поступили только я и техники В. Дьяченко, Б. Горелихин и А. Костомаха.
В Оренбургской летной школе я занимался с большим желанием, поэтому учиться мне было легко. Мой инструктор лейтенант Сальников выпустил меня в первый самостоятельный полет на самолете У-2 после восемнадцати вывозных полетов и проверки командиром эскадрильи Лазаревым. Свободное время в летной школе я посвящал гимнастике, лыжам и чтению художественной литературы.
Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но всё же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии.
Неизданные произведения культового автора середины XX века, основоположника российского верлибра. Представленный том стихотворений и поэм 1963–1972 гг. Г. Алексеев считал своей главной Книгой. «В Книгу вошло все более или менее состоявшееся и стилистически однородное из написанного за десять лет», – отмечал автор. Но затем последовали новые тома, в том числе «Послекнижие».
Биография А Фадеева, автора «Разгрома» и «Молодой гвардии», сложна и драматична. И хотя к этой теме обращались уже многие исследователи, И. Жукову удалось написать книгу, предельно приближающую читателя к тем событиям и фактам, которые можно считать основополагающими для понимания и личности самого Фадеева, и той эпохи, с которой неразрывно связана его жизнь.
За годы работы Стэнли Кубрик завоевал себе почетное место на кинематографическом Олимпе. «Заводной апельсин», «Космическая Одиссея 2001 года», «Доктор Стрейнджлав», «С широко закрытыми глазами», «Цельнометаллическая оболочка» – этим фильмам уже давно присвоен статус культовых, а сам Кубрик при жизни получил за них множество наград, включая престижную премию «Оскар» за визуальные эффекты к «Космической Одиссее». Самого Кубрика всегда описывали как перфекциониста, отдающего всего себя работе и требующего этого от других, но был ли он таким на самом деле? Личный ассистент Кубрика, проработавший с ним больше 30 лет, раскрыл, каким на самом деле был великий режиссер – как работал, о чем думал и мечтал, как относился к другим.
Содержание антологии составляют переводы автобиографических текстов, снабженные комментариями об их авторах. Некоторые из этих авторов хорошо известны читателям (Аврелий Августин, Мишель Монтень, Жан-Жак Руссо), но с большинством из них читатели встретятся впервые. Книга включает также введение, анализирующее «автобиографический поворот» в истории детства, вводные статьи к каждой из частей, рассматривающие особенности рассказов о детстве в разные эпохи, и краткое заключение, в котором отмечается появление принципиально новых представлений о детстве в начале XIX века.
Николай Гаврилович Славянов вошел в историю русской науки и техники как изобретатель электрической дуговой сварки металлов. Основные положения электрической сварки, разработанные Славяновым в 1888–1890 годах прошлого столетия, не устарели и в наше время.
От обороны Ленинграда до операции «Багратион», от кровавой мясорубки на Синявинских высотах до триумфальной Висло-Одерской операции, ставшей настоящим блицкригом Красной Армии, — автор этой книги, командир 311-й стрелковой дивизии 1-го Белорусского фронта, с боями прошел от Прибалтики до Эльбы, одним из первых вступил на территорию Германии и был удостоен звания Героя Советского Союза. Однако его мемуары, созданные на основе фронтового дневника, при жизни автора так и не увидели свет — комдив Владимиров писал настолько жестко и откровенно, не замалчивая ни ошибок командования, ни случаев непростительной слепоты и некомпетентности, что его воспоминаниям пришлось ждать публикации более трети века.
Захватывающие мемуары аса Великой Отечественной. Откровенный рассказ о боевой работе советских истребителей в небе Балтики, о схватках с финской и немецкой авиацией, потерях и победах: «Сделав „накидку“, как учили, я зашел ведущему немцу в хвост. Ему это не понравилось, и они парой, разогнав скорость, пикированием пошли вниз. Я повторил их прием. Видя, что я его догоню, немец перевел самолет на вертикаль, но мы с Корниловым следовали сзади на дистанции 150 метров. Я открыл огонь. Немец резко заработал рулями, уклоняясь от трассы, и в верхней точке, работая на больших перегрузках, перевернул самолет в горизонтальный полет.
Герой Советского Союза, заслуженный военный летчик СССР В. В. Решетников в годы Великой Отечественной войны совершил 307 боевых вылетов, бомбил Кенигсберг, сам дважды был сбит — зенитным огнем и истребителями противника (причем во второй раз, выпрыгнув из горящего самолета с парашютом, приземлился на минное поле и чудом остался жив), но всегда возвращался в строй. Эта книга — захватывающий рассказ о судьбе поколения Победителей, о становлении и развитии советской Авиации Дальнего Действия.
«Морда фашиста была отчетливо видна через окуляр моей снайперки. Выстрел, как щелчок бича, повалил его на снег. Снайперская винтовка, ставшая теперь безопасной для наших бойцов, выскользнула из его рук и упала к ногам своего уже мертвого хозяина…»«Негромок голос снайперской пули, но жалит она смертельно. Выстрела своего я не услышал — мое собственное сердце в это время стучало, кажется, куда громче! — но увидел, как мгновенно осел фашист. Двое других продолжали свой путь, не заметив случившегося. Давно отработанным движением я перезарядил винтовку и выстрелил снова.