Все о моей мафии - [9]

Мы снимали программу в тот момент, когда в Большом началась настоящая перестройка. То есть самые сладкие времена мы уже не застали. Ведь именно в Большой традиционно рвутся иностранцы, а значит, цена на билет уже переходит в долларовый эквивалент и стоимость его резко возрастает. Билеты для иностранцев распространял «Интурист», но прибыль до ГАБТ так и не доходила. Огромная часть билетов доставалась через администрацию спекулянтам. Одну очень хитрую схему расписал мне мой давний друг импресарио Валерий Сергеев. Схема эта выглядела так. Крупное предприятие пишет в Большой театр письмо с просьбой выделить 100 билетов в партер для своих сотрудников на какой-нибудь ан-шлаговый спектакль. Предприятие радостно оплачивает 100 билетов, но на руки получает (такова изначальная договоренность с администрацией) только 80; 20 билетов — это так называемый откат. И эти 20 билетов передаются людьми Большого спекулянтам под колонны. Таким образом, продавалось не 100 процентов билетов, а 120 и даже 150. Если действовать только по этой схеме и просто прокручивать билеты даже без спекулянтской наценки — это уже очень выгодно. В более поздние времена, когда в Россию начали приезжать западные звезды, по такой схеме заполнялись стадионы.

Но вернемся к «жучкам»-подколонникам. Иногда за вечер бригадир мог заработать до нескольких тысяч рублей. Долгое время билетами здесь торговала так называемая «голубая мафия». Гомосексуалисты-«жучки» заодно устраивали и свою личную жизнь. Особенно удачными были вечера балета. Механизм работы был достаточно прост — задача выследить в толпе потенциальную жертву, не дать ей приблизиться к кассам и всучить билет по максимальной цене. Чем ближе к началу спектакля, тем больше и решительнее спекулянты сбрасывали цены. Иногда администраторы даже выходили и кричали подходящим к театру зрителям: «Не берите билеты с рук, в кассе есть билеты!» Под колоннами Большого оседали миллионы, которые могли бы работать на театр. В 2000 году генеральным директором ГАБТ был назначен Анатолий Иксанов. Он решил попробовать побороться со спекулянтами. Официальные цены на билеты в Большой были тогда очень низкими. Икса-нов понял, что чем меньше цена на билет, тем больше дельта спекулянтов. Его задачей было эту дельту не то чтобы уничтожить, но хотя бы сократить и вернуть театру. В течение нескольких дней новый директор перед спектаклями выходил к колоннам и беседовал со спекулянтами. Он сразу понял, что масштабы перепродаж настолько велики, что ему одному не справиться. Тогда было принято решение нанять некую американскую компанию, которая внедрила своих агентов в среду «жучков» и выяснила, что в год под колоннами ГАБТ оседало от 2,5 до 3 миллионов долларов. Далее, сопоставив спекулянтские расценки с номиналом, дирекция приняла решение резко поднять цены на билеты на самые престижные места и спектакли. В результате билет в партер стал стоить три тысячи семьсот рублей, а самый дешевый на га-лерку—по-прежнему 20. То есть фактор доступности сохранился. Зрителей меньше не стало, появилась возможность купить билеты в кассе или заказать по Интернету. Только за первый год иксановской перестройки доходы Большого увеличились на 4 миллиона 800 тысяч долларов. Раньше эти деньги уходили под колонны, а теперь за счет них подняли зарплаты и гонорары, часть денег пошла на постановку новых спектаклей. Годовой бюджет Большого театра — 48 миллионов долларов, из них 10 миллионов 400 тысяч — это прибыль от продажи билетов.

Впрочем, нет идеального рецепта избавления от перекупщиков, и даже радикальные меры Большого по-прежнему оставляют поле для маневра. Например, фальшивые билеты. На заре перестройки их печатали на цветных копировальных принтерах. В «Ленко-ме» на каждом спектакле билетеры вылавливали по 20-30 зрителей с фальшивыми билетами. С годами мастерство фальшивобилетчиков совершенствовалось. Они научились полностью копировать многоцветный дизайн и пояса защиты. Отличить фальшивку от оригинала могли только профессионалы. Директор МДТЗК показал мне тогда билеты на рокера Кипелова. На них не были указаны ни места, ни ряд. Танцующий партер. И вот вам — чистая математика. Цена билета — 550 руб. Если сделать тысячу таких билетов (а танцующий партер пересчитать невозможно), чистая прибыль продавцов — полмиллиона рублей. И только когда меня ткнули пальцем в голограмму, я заметила разницу — на фальшивке было написано «ля-ля», а на оригинале в этом месте стоял прочерк.

Отдельная тема — спорт. Надо сказать, что при разработке любой темы я всегда общаюсь с несколькими профессионалами этого бизнеса, чтобы сопоставить мнения и факты, долго консультируюсь и только потом выезжаю на интервью. Мне приятно, когда собеседник чувствует осведомленность журналиста, он относится к нему иначе, чем просто к подставке под микрофон. По спорту меня консультировали два моих товарища, блистательные журналисты, — Вася Уткин и Жора Черданцев. Они меня и познакомили с хозяевами нескольких компаний, которые специализировались на футбольных билетах. В спорте все иначе, нежели в театре. В Великобритании билет на матч с участием «Манчестер-Юнайтед» стоит 700 фунтов — это более 35 тысяч рублей. Давно известно, что билетный ресурс — один из основных доходов организаторов спортивных мероприятий. Сегодня клубы с грамотно выстроенной маркетинговой политикой собирают до 40 процентов своего бюджета за счет продажи билетов или абонементов, в то время как театры — не более 25. Толковый менеджер может вернуть за сезон четыре-пять миллионов долларов при бюджете клуба 10 миллионов. Но и здесь спекулянтам есть где разгуляться. Самое странное, что перед футбольными матчами возле стадионов выстраиваются колонны милиционеров, и тут же, у них под носом ползают спортивные «жучки». И никто никого не задерживает.