Всё о Мэри Поппинс - [14]

И в следующий миг Рыжая Корова снова опустилась на землю. К своему большому удивлению, она обнаружила, что находится не в королевском саду, а на своём родном лугу!

И главное — она перестала танцевать!

Ноги её ступали важно и уверенно, как и полагается ногам всякой уважающей себя коровы. Степенной, неспешной походкой она прошла по лугу навстречу Рыжей Тёлке, но дороге обезглавливая своих золотоволосых солдатиков.

— Я так рада, что ты вернулась! — сказала Рыжая Тёлка. — Мне было так тоскливо!

Корова поцеловала её и стала пастись. Впервые за неделю она могла поесть вдоволь. И, чтобы утолить голод, ей пришлось съесть несколько полков.

Так она зажила по-прежнему. И сначала её это радовало. Она была счастлива, что может вовремя, без всяких танцев, позавтракать; может полежать на траве, пережёвывая жвачку; может спокойно спать ночью, вместо того чтобы до рассвета выписывать кренделя и делать реверансы.

Но вскоре она начала тревожиться. Да, конечно, луг, и одуванчики, и Рыжая Тёлка — всё это было очень хорошо, но она чувствовала, что ей чего-то не хватает. Чего — сперва она и сама не знала. Но в конце концов она поняла: она скучала по своей звезде. Да, как это ни странно, она, видно, привыкла танцевать и ощущать во всём теле счастливую лёгкость и бегающие смешинки.

Она стала раздражительной, она потеряла аппетит, и порой она без всякой причины ревела.

И вот однажды она пошла к моей матери, рассказала ей всю эту историю и попросила у неё совета.

— Дорогая моя! — сказала ей моя мама. — Неужели вы думаете, что на небе мало звёзд? Их миллионы! И миллионы звёзд падают каждую ночь! Но, конечно, нельзя ожидать, что они будут падать в одно и то же место, на один луг!

— Так вы считаете — если бы я немного попутешествовала… — начала Рыжая Корова, и глаза её засияли радостью и надеждой.

— Конечно! На вашем месте, — сказала моя мама, — на вашем месте я бы не долго раздумывала. Ищите — и обрящете!

— Я так и сделаю, — радостно сказала Корова. — Так и сделаю!

Мэри Поппинс умолкла.

— А я догадалась, зачем она пришла в наш переулок! — задумчиво произнесла Джейн.

— И я тоже! — поддержал Майкл. — Она ищет свою звезду.

Мэри Поппинс вздрогнула и выпрямилась.

— Будьте любезны немедленно отойти от окна, сэр! — сердито сказала она. — Сейчас я потушу свет!

Но и засыпая, ребята очень-очень хотели, чтобы Рыжей Корове удалось найти свою звезду…

Глава пятая История близнецов

Джейн и Майкл ушли в гости, надев свои лучшие костюмы, в которых они выглядели, по словам Элин, «точь-в-точь как с витрины в магазине».

Весь день дом был очень тих и спокоен, словно он задумался о чём-то своём или, может быть, задремал.

Внизу, в кухне, миссис Брилл, водрузив на нос очки, читала газету. Робертсон Эй сидел в саду и был очень занят: он ничего не делал. Миссис Бэнкс сидела с ногами на диване в гостиной. И дом стоял тихий-тихий, замечтавшись о чём-то или, может быть, задумавшись.

Наверху в детской Мэри Поппинс сушила у камина костюмчики Близнецов. Солнце врывалось в окно, его лучи играли на побелённых стенах и танцевали над кроватками малышей.

— Эй, ты, отодвинься! Ты мне прямо в глаза залез! — сказал Джон громким голосом.

— Извини! — отвечал солнечный луч. — Ничего не могу поделать! Волей-неволей я должен пройти сквозь эту комнату. Приказ есть приказ. Мой дневной маршрут — от Восхода до Заката, а ваша детская как раз по дороге! Так что уж прости. Закрой глазки — ты меня и не заметишь!

Золотой сноп солнечных лучей пересекал комнату. Он явно старался двигаться как можно быстрее, чтобы выполнить просьбу Джона.

— Какой ты нежный, какой ласковый! Я тебя так люблю! — сказала Барби, вытянув руки навстречу тёплому сиянию.

— Молодчина! — одобрительно сказал солнечный луч и коснулся её щёк и волос лёгким, ласкающим движением. — Так ты говоришь, я тебе нравлюсь? — спросил он, видимо не прочь снова услышать похвалу.

— Уж-жасно! — сказала Барби, вздохнув от удовольствия.

— Опять болты-болты-болты? В жизни не слыхал столько болтовни, как тут! Вечно кто-нибудь трещит в этой комнате! — прозвучал с окошка чей-то пронзительный голос.

Джон и Барби поглядели в окно.

Там сидел Скворец, который жил на верхушке трубы.

— Это мне нравится! — сказала Мэри Поппинс, живо обернувшись. — Ты бы о себе подумал! Сам день-деньской трещит, стрекочет, кричит — чуть не до ночи! От твоей болтовни могут разболтаться ножки у стула! Ты хуже всякого воробья, сказать по правде!

Скворец наклонил голову набок и поглядел на неё сверху вниз со своей безопасной позиции на оконной раме.

— Ну, — сказал он, — у меня есть дела, множество дел. Совещания, переговоры, консультации, дискуссии, и так далее, и тому подобное. Разумеется, многое нужно… ммм… спокойно обсудить!

— Спокойно! — воскликнул Джон, от души смеясь.

— А я не с вами говорю, молодой человек! — отрезал Скворец, соскочив на подоконник. — И, между прочим, вам-то уж лучше бы помалкивать. Я слышал, как ты болтал в прошлую субботу. Господи! Я думал, ты никогда не остановишься! Ты мне всю ночь спать не давал!

— Я не разговаривал, — сказал Джон. — Я пла… — Он запнулся. — Я хочу сказать, я был нездоров.